– Я о вашей ноге, сударь, – процедила сквозь зубы, – Готова поспорить, что она давно зажила.

– Так вы проверьте, сударыня, не буду вам мешать, – и голубоглазый чародей смежил веки.

– Сударь!

– Сударыня?

Нет, он еще и издевается! Не понимаю, почему не ухожу от него! Ведь понятно, что и с верлиокой он сам прекрасно справился бы, кстати, и справился, не смотря на мою «помощь», и исцелил бы себя сам. Судя по его ауре, крови оборотня в нем на три четверти, и ее хватит за глаза.

Но я отчего-то не ухожу и сижу рядом с ним, правда на некотором, безопасном, отдалении. Видимо, уйти не позволяет совесть – если правда то, о чем он говорил… Не все, конечно. Но вдруг он и вправду отписался в Стольград по поводу отсутствия магического дара у здешних юных ведуний?

Это подарило бы нам еще пару лет спокойной жизни. Хотя что-то мне подсказывает, что эта самая спокойная жизнь моя необъяснимым образом надломилась, и теперь… нет, не летит ко всем песиглавцам, конечно, но трансформируется, превращается в нечто новое, ведомое пока только светлым богам!

– А откуда кровь оборотня, сударь? – не смогла сдержать себя любопытство, – Значит, сам герцог Дарнийский вам батюшка?

– Вам не откажешь в наблюдательности, сударыня, – похоже, брюнетистому чародею очень комфортно, настолько вольготно он развалился на траве, – Хотя по большей части кровь оборотня у меня от матушки.

И таким тоном завершил начатое, что меня просто передернуло внутри, будто обдало волной жалости. Сразу ясно, что какая-то нехорошая совсем история, о которой я осведомляться не собиралась. Не люблю в душу лезть. Я бы никогда не спросила, но тут чародей продолжил – совсем другим уже тоном, как будто чеканя каждое слово, дающееся с трудом:

– Я за Межу ее провожал.

Какой ужас! Значит, герцогиня Дарнийская… Жалко-то как! И неужели ничего нельзя было сделать?

– Случай был безнадежный, – как будто услышав мои мысли, кивнул мне чародей, и даже в этом своем отчаянье на человека стал похож, – Ваша матушка собиралась сопровождать, они дружили. Собственно, с ее слов я и о вас узнал, сударыня Хессения. Карточки я тогда вашей еще не видел, но ваш образ… То, как ваша матушка рассказывала… Захотелось убедиться – такая ли вы на самом деле, как я вас представлял. И реальность превзошла все ожидания!

Я банально в замешательстве. Все эти его неприличные комплименты совершенно неуместны, но он, таким образом, отвлекся от чересчур грустной темы. Что же делать? Возвращать его к рассказу нетактично, слушать о себе такие слова – стыдно. Однако чародей и сам вернулся к начатому:

– Я не позволил. В конце концов, я сын, я имею право. И я чародей. Посвященный. Собственно, за Межой с вашей родственницей и познакомился.

Так. Это он значит, про прапрапрабабку.

– Она матушку встречать вышла… Наверно, потому, что ваша матушка меня страховала. И обещала позаботиться о…

Понятно, о ком. Видно было даже в неярком свете чар-светлячков, что глаза чародея потемнели. От горя.

– В обмен на то, что я пообещал позаботиться о ее младшей внучке, наделенной целительским даром. Мол, девочке угрожает опасность.

Я в испуге закрыла рот ладонью. Сударь Лиодор, понятное дело, списал мой испуг на страх за собственную жизнь. Он продолжал:

– А когда в Стольград, в Академию вернулся… Ну, когда все закончилось… узнал, что по приказу его светлейшества набирают чародеев для очередной проверки на наличие – ну, вы сами знаете.

Я потрясенно кивнула.

– Пользуясь тем, что мне все равно нужно проходить практику, напросился сюда. После того, как отписался в Академию об отсутствии искомых объектов, песиглавцев распустил. Опять же, после случая в доме главы, сами понимаете. Зачем мне эти проблемы? Тем более дурная баба только и ждет случая, чтобы очередному в собачьем шлеме на шею кинуться. И ведь не от чувства большого! С досады. От злости. Оно мне надо? Пусть лучше не с моей руки.