Едва картинка стала четче, как Гена понял, что в этих кристаллах были его отражения. Такие разные. Тут вот он задира. Тут пай-мальчик. Тут он что-то кому-то пропихивает, тут ему заряжают. А там вот он будто ребенок, а тут будто старик. А затем еще жених, студент, сын, двоечник, выдумщик, копия отца, пародия матери, весь в дедушку. И еще тысяча вариантов, каким он может быть. Успешным бизнесменом, закопавшимся в мусоре отчаянным, отъявленным серфером, бедолагой музыкантом, усердным семьянином, отчаянным пропойцем. Каждое зеркало давало ему новое впечатление от самого себя.

– Отгадай, в каком из этих зеркал ты?

Это и есть задание, подумал Гена? И начал суматошно искать – он подходил то к одному, то к другому. В одном он сразу увидел себя – вот он под пальмой с классной спутницей, невероятно хорошо сложен. Однако взглянул рядом в другое зеркало и понял, что там он больше похож на себя настоящего – тоже на ажиотаже, однако сегодняшний будничный, прогуливающий пару. Потом он посмотрел еще в одно, где он классно рисовал и понял, что с удовольствием бы научился так.

– А надо выбрать желаемый образ или реальный? – прокричал Гена.

Однако в ответ молчание. Ему самому следовало с этим определиться. Он тыкнул в какое-то зеркало, которое его самого устроило – он едет просто на машине и деловито разговаривает по телефону. Однако ничего не произошло. Его губы произнесли “лабиринт отражений”. Значит, это лабиринт. И он просто выбрал не то. Гена стал выбирать все, которые ему нравились или изображали похожего на него. Однако зеркал было столько много, что, помимо постоянных сомнений, а вдруг вариантов несколько и нужно выбрать максимально лучший, вдобавок было сложно объять все количество даже простым взором. Гена зашел в полнейшую панику, а когда начал выбирать не самые лучшие зеркала, где он персонаж с сомнительной репутацией, его к тому же обуял и страх. Зазеркалье в принципе создавало ощущение неудобства в теле, а тут еще и душа выжималась, как полотенце. И он себя самого остановил. “Спокойствие и только спокойствие”. Как же круто было смотреть этот мультик в детстве, думал Геннадий. Ни раз эта фраза выручала его по жизни, приходя сама собой, отсекая навязчивые идеи. Гена успокоился. Он присел на пол пещеры, закрыл снова глаза и оказался почти в той же блаженствующей пустоте. Будто он взлетал, а не падал, что само по себе прекрасный знак.

– Здесь нет меня, – сказал Гена, будто синхронно с тем голосом-подсказчика, – Я – Яга, – вспомнил тот свою мысль, пришедшую на крайнем ажиотаже.

Кристаллы зеркал стали собираться, будто Гена их к себе магнитил, а следом и облепили его, отразив в миллиардах всех сочетаний. Он будто даже растерялся, но было так светло, что когда обратно цвета наполнились красками, уже стоял на ринге.

Искры из глаз. Вполне себе привычное место для Генки времен его старшей школы. Его злобный тренер Судак. Это у него фамилия такая рыбная – Судаков. Как всегда на него кричит, ярости ему нагоняя.

– Отражай удары, Ягин. Что стоишь как истукан, он сейчас тебя уничтожит. Стоп.

Эта пауза была возможно лучшим перерывом. Напротив стоял противник, который явно был сильнее Генки. И зачем тренер ему такого поставил, подучить что ли?

– Ты слишком медленный, он нападает так, что тебя положит в два счета. Он знает любой твой шаг наперед, ты что не видишь? Давай попробуем. Ягин, ты его бей.

Генка сделал удар и увидел, как его противник в миг от него ловко увернулся, будто он на полсекунды раньше его самого знал, какой будет серия.

– Тренируйтесь, – сказал спокойно Судак, сложив руки за спиной, молчаливо наблюдая за тем, как любой маневр Ягина в миг отражается.