Но мозг лихорадочно цеплялся за события дня и не собирался успокаиваться. Аксель разобрал вещи, достал душевые принадлежности и решил, что нужно смыть с себя и грязь, и мысли, а потом можно поработать. Или поспать.

Вода оказалась недостаточно горячей, но все же не холодной. Грин наскоро вымылся, промокнул волосы полотенцем, натянул домашние брюки и футболку и сел на диван, поджав ноги под себя. Иссушающее чувство одиночества, которое преследовало его после последнего дела, отступило.

Он достал из сумки телефон и просмотрел пропущенные вызовы и сообщения. Доктор Тайлер больше не писала. Зато звонил Берне. Один раз, где-то с час назад. А что Грин, интересно, делал, если пропустил звонок? Пришло сообщение от Карлина. Друг интересовался, как все прошло и не заперли ли Грина в секретной лаборатории, а то он на это бы посмотрел. Ответив Марку «Не дождешься», Аксель набрал номер адвоката.

Берне взял трубку на четвертом гудке.

– Я думал, ты уже не позвонишь, – пробормотал он голосом человека, который устал до самозабвения.

– Только добрался до дома.

– Ну, тогда слушай. Тебе нужно выучить назубок шесть фамилий. С кем-то из этих людей ты точно столкнешься. Туттон, Нахман, Баррон, Фир, Эскотт и Элингтон.

– Баррон? – удивился Аксель, мысленно сделав отметку по поводу Туттонов. – А не родственники ли это доктора Аурелии?

Судя по звукам, Берне закурил.

– Не успел узнать. Эти шестеро фактически управляли городом. Каждая семья владеет, или условно владеет, или не владеет, но управляет определенным сектором города и производства. Все держится на их балансе.

– Баланс на шести опорах – это треш, – констатировал Грин, поднимаясь и включая чайник. Воду он предусмотрительно купил.

– Удалось что-то выяснить про Констанцию Берне?

– Нужно еще время. Я знаю пока только, что раскопки происходят в четвертом секторе. Исполнитель – компания Дженкинса. Заказчика не установили. Не успел, занимаюсь.

– Только будь предельно осторожен. Чем смогу помогу. По городу мало данных. И получить их, не привлекая к себе внимания, почти невозможно. По лабораториям нет совсем ничего.

Аксель вернулся на диван и прикрыл глаза. Он предвкушал погоню. Не такую погоню, как с серийными убийцами. Другую. Все это больше походило на спецоперацию, чем на расследование.

– Нельзя говорить по телефону, – неожиданно выдал Грин. – Надо найти способ встречаться.

– Я могу приезжать на КПП раз в пару дней, но там слишком много ушей. В город попасть сложнее, – вздохнул Берне. – Жаль, там редки происшествия и нет тюрем, а то я бы мигом. Но что-нибудь придумаю.

Юрист не стал произносить банальную фразу «этот канал небезопасен». Они оба прекрасно понимали.

– Пока рано пороть горячку, – проговорил Грин. – Еще мало информации. Эти идиоты потеряли целую неделю.

– Хм?..

Аксель набрал воздуха в грудь, но в последний момент сдержался.

– Мне пришлось задействовать административный ресурс, чтобы получить право официально руководить процессом. Но ничего. Весь день разбирали происходящее, с завтрашнего утра начнется расследование.

– Ты в своей стихии. – Аксель не ответил. – Спасибо тебе, – сказал Берне. – Если что-то узнаю, сообщу.

Грин отключился. Чайник закипел. Аксель заварил пакетик и встал у окна с чашкой. В Треверберге он сейчас жил в малоэтажном по меркам метрополии доме, но здесь почувствовал себя так, будто его запихали в нору. В его собственной квартире были трехметровые потолки, а здесь казалось, что дом сейчас рухнет на голову. В остальном терпимо, конечно. Если опустить мысли о безалаберности местной полиции.

Аксель не привык делать поспешных выводов. Но ему совершенно не понравилось то, что он увидел. Наглядевшись на Туттона и Тейн, он решил, что ему самому пора завязывать с алкоголем. Николас показался Грину человеком незаурядного ума, который столько раз наступил на грабли, что отбил себе последние мозги. А Тейн… Тейн просто была красивой женщиной «немного за тридцать», у которой не сложилась личная жизнь. Грин видел десятки таких. С ними хорошо отрываться, но любой близкий контакт они превращают в эстафету.