– Этот допрос с пристрастием обязателен? Какая разница, сколько ей лет и с кем она живет? Может, еще группой крови поинтересуешься? Кат, не усложняй ситуацию.

Катка промолчала. Минут через десять Денис ушел. Продолжая сидеть в кресле-качалке, Копейкина выудила листок с адресом института.

– Ну вот и нашла я себе занятие на завтра, – прошептала она, не подозревая, во что выльется эта невинная на первый взгляд история любви Дениса Осокина.

Во вторник ровно в полдень Катарина неспеша шествовала по широкому коридору семнадцатого корпуса. Деканат экономического факультета находился на третьем этаже. Дернув ручку, Копейкина горько разочаровалась – дверь была заперта. Сев на подоконник, Катка уставилась на висевшее на противоположной стене расписание занятий. Минут десять в коридоре царила гробовая тишина, ей даже показалось, что институт вымер: ни студентов, ни преподавателей – никого.

Наконец в поле зрения появились две девицы. Подойдя к доске с объявлениями, они впились глазами в список кандидатов на отчисление. Сбитая блондинка, не найдя свою фамилию среди многочисленных задолжников, облегченно выдохнула, тогда как миниатюрная шатенка, вскрикнув, покачнулась:

– Машка, меня отчисляют!

– Расслабься, это всего лишь проект.

– Во, блин, влипла.

– Сколько у тебя хвостов?

– Четыре.

– Забей, у Самсоновой с первого курса по семь задолженностей в семестре, а с нее как с гуся вода.

– Ага, ну ты и сравнила. Во-первых, Самсонова учится по контракту, а к ним всегда отношение более лояльное, во-вторых, ее папаша водит дружбу с деканом.

Схватившись за дверную ручку, Машка пробормотала:

– Закрыто.

– Я уже десять минут здесь стою, – подала голос Катка.

– И еще час простоите, – ухмыльнулась шатенка и начала тарабанить в обитую коричневым дерматином дверь. – Там они, просто раньше двух никого не принимают, вот и забаррикадировались.

И действительно, не прошло и минуты, как дверь распахнулась и взору Катки предстала высокая особа, облаченная в оранжевый сарафан.

– Трошкина! – недовольно прогудела дама. – Дверь выломать хочешь? Чего рвешься, читать разучилась?

– Мариночка Васильевна, я на минутку.

– Прием студентов после двух.

– Знаю, но у меня экстренный случай.

Марина Васильевна усмехнулась.

– А вы почему не на «паре», подружки?

– У нас «окно». Вот пришли посмотреть списки, а там… отчисляют.

– Ясно, – протянула секретарь. – Сергей Владимирович приедет к четырем, все вопросы к нему.

– А приказ скоро вывесят?

– Через недельку.

– Я хвосты не успею сдать.

– Раньше надо было думать.

– Допуски хоть можно взять?

Марина махнула рукой.

– Заходи.

Катка не преминула воспользоваться ситуацией и прошмыгнула внутрь.

– А вы куда? – закричала Марина. – Раньше двух не принимаем.

– Мне только необходимо узнать, в какой группе учится Валентина Сабурова. Согласитесь: глупо торчать два часа в коридоре, информация-то пустяковая. Тем более вы уже открыли.

Лицо Марины Васильевны сделалось суровым.

– Сабурова, говорите? А если не секрет, зачем вам понадобилась Валентина?

Копейкина начала фантазировать.

– Я ее двоюродная сестра, сегодня приехала из Липецка. Вечером у меня билет до Одессы, повидаться хочется, а номер группы я не знаю.

– Подождите, – Марина протянула шатенке четыре допуска и, дождавшись, пока та покинет кабинет, отчеканила: – Не хочет ваша сестричка грызть гранит науки, ой, как не хочет.

– В смысле?

– В прямом. Сабурова уже почти месяц в институте не появляется.

– Как?

– А вот так. Сессия на носу, а Валька вся в долгах как в шелках. Она, кстати, тоже в списках на отчисление значится. И думается мне, на этот раз Сергей Владимирович послабление не сделает. Отчислит он Сабурову, как пить дать отчислит. Не помогут больше ей липовые медицинские справки, вылетит из института, дуреха. А вы домой-то к ней заезжали или сразу сюда ломанулись?