Начавшаяся ядерная война отнюдь не озлобила командира, а напротив сделала ещё более человечным. Теперь для него было в порядке вещей заботиться об уцелевших мирных людях даже больше, чем о своих бойцах. Ранее за ним такого не наблюдалось, о чём буквально кричали удивлённые взгляды, которые бросал на него Медведь. Тем не менее, все выслушали командира внимательно и с пониманием. Разумеется, он отдавал себе отчёт в том, что поднимаясь на поверхность практически без защиты, гражданские лишают себя даже минимального шанса выжить. Тем не менее, когда они всё-таки решили попытать счастья и отправиться вместе с военными к секретному бункеру Росатома, отговаривать их никто не стал.

Прежнее укрытие чудом спасшихся людей – подвал начисто разрушенной тридцатиэтажки – теперь больше напоминал кладбище, чем убежище от радиации. Количество умерших там уже превысило три десятка человек и продолжало расти. Импровизированные скафандры практически ни от чего не защищали и служили лишь для самоуспокоения своих хозяев. И даже такая условная защита была далеко не у всех. У тех смельчаков, кто рискнул подняться на поверхность в поисках пищи, фильтры противогазов, разумеется, быстро забились радиоактивным пеплом, а заменить их оказалось уже нечем. Да и самодельная фильтро-вентиляционная установка давно перестала выполнять свою функцию. Вместо источника кислорода, забираемого с поверхности, она превратилась в источник дополнительной радиации.

Когда военные обнаружили это укрытие и вошли внутрь, даже сквозь фильтры скафандров они почувствовали царивший тут смрад. Однако оставшихся в живых людей, казалось, уже не беспокоит то, что воздух здесь совершенно непригоден для дыхания. Эти пятеро выглядели сильно истощёнными и абсолютно безучастными к происходящему. Было похоже, что у них нет сил даже на то, чтобы обрадоваться неожиданному спасению. Свои последние дни под землёй они практически ничего не ели, а для питья им приходилось растапливать снег с поверхности. Никаких противорадиационных препаратов у них, разумеется, не было. Но нестерпимая жажда оказалась сильнее страха умереть в скором времени от радиации. Полученная ими за несколько дней доза облучения в сотни раз превысила уровень, совместимый с жизнью. Однако люди всё ещё надеялись на чудо и верили, что их обязательно спасут.

Из выживших в укрытии трое человек выглядели относительно молодо. Двое мужчин и женщина держались чуть поодаль и старались произвести на своих спасителей благоприятное впечатление. Очевидно, эти гражданские с самого начала решили воспользоваться шансом поскорее покинуть убежище вместе с военными. Двое же остальных оказались совсем пожилыми людьми. Медведь тогда несколько раз переводил удивлённый взгляд с горы трупов на горстку выживших. Особенно пристально он вглядывался в ещё крепкого старика и худенькую женщину с седыми волосами.

Вскоре выяснилось, что эта преклонных лет пара смогла пережить более молодых товарищей по несчастью только потому, что расположилась в самом дальнем от входа углу. Уровень радиации там был явно ниже, чем везде. Да и на поверхность пожилые люди, учитывая их возраст, не поднимались. Это и спасло их от неминуемой гибели в первые же дни от начала войны. Голод и жажда, разумеется, постепенно добрались и до них. Однако минимальная физическая активность позволила им экономно расходовать имеющиеся силы, чтобы выжить.

Старики наотрез отказались идти вместе с военными. Своим же молодым друзьям они искренне пожелали удачи, что всем показалось тогда очень трогательным и, вместе с тем, печальным.