– Валерия любила этот храм, он недалеко от её дома, ей понравится… – слышу я за спиной и не могу сдержать вздох.

Лера, Лера – ненавижу это имя, но приходится изображать скорбь. На меня злобно смотрит верный пёс Станислава Борисовича Княжина, отца Леры. И его я тоже ненавижу, но недолго тебе осталось топтать эту землю, старик. Да и топтать уже не получается. Он сидит в инвалидной коляске в чёрном костюме и чёрной рубашке, на ногах – итальянские туфли, начищенные до блеска. На безымянном пальце массивный золотой перстень с чёрным опалом.

За креслом стоит красотка, застывшая в соблазнительной позе со слезами на глазах. Белокурые локоны прикрывает чёрный платок, платье из чёрного кружева простое, чуть выше колена, с длинными рукавами. Стройные ножки в чёрных чулках, замшевые туфли. Я в восторге от неё, тело богини, красота в каждом движении. Я готов заниматься с ней любовью часами, ловить губами её крики удовольствия. Сейчас и не скажешь, что эта кошка ненасытна в постели, разрешает делать с собой всё, что пожелаю. На что богата моя бурная фантазия.

Аля ловит мой взгляд и слегка облизывает алые губы, и у меня моментально поднимается настроение. Чёрт! Цепляю перед собой руки, которые держат чёрный плащ, чтобы скрыть эрекцию. Осматриваю церковный зал, разглядывая тех, кто пришёл на отпевание. Задерживаюсь на закрытом гробу, который выделяется своими белоснежными лаковыми боками, словно космический корабль. Скриплю зубами, пытаясь подавить в себе ненависть. Гроб стоил как хороший коттедж, и для чего? Для тела, которое сгниёт, поедаемое червями? Для чего такая красота, деньги на ветер? Да и от тела остались одни кости.

Запах белых роз, лилий и свечей. Мне кажется, что теперь я всегда буду вдыхать этот аромат с удовольствием. Запах моей свободы. Моей новой жизни без супружеских оков, без нытья Леры, без постоянного контроля с её стороны. Всё нужно было выпрашивать, клянчить, ублажать эту жирную тушу в постели, чтобы Лерочке было хорошо, крышесносно. Чтобы она и подумать не могла, как мне противно с ней спать.

То ли дело Аля, её сестра. Полная противоположность моей покойной жены. Высокая, стройная, сексуальная просто жесть. Хочу её, всегда хочу, а она меня. Мысли снова кружатся вокруг прелестей Али, и я, чтобы охладиться, кидаю взгляд на большую фотографию Леры. Здесь она ещё ничего. В свадебном платье, утянута со всех сторон, того и гляди треснет на швах. Лицо профессионально накрашено, даже красиво. Нет, Лерка так-то ничего была, если бы не полнота. Но мять руками рыхлый жир, необъятную грудь… Фу, отлегло. Теперь даже мысли о сексе вызывают отвращение, но это ненадолго. Нужно продержаться, пока не закончится эта комедия с отпеванием и последующей кремацией. А в ресторане я дождусь, пока все разойдутся, и сегодня, наконец-то, напьюсь. Шутка ли, два месяца ждать, пока найдут тело, и моя жена перестанет быть призраком. А без тела нет денег семейства Княжиных. Вот такая вот беда.

Наконец, отпевание закончено, и мы едем в крематорий. Вижу, как пускает слезу отец Леры, даже Аля прониклась. Кружевным платочком промачивает глаза. Играет или правда скорбит? Хотя нет, какая там скорбь. Скорее совесть. Что-то она мне не нравится последнее время. Нужно затащить её к себе и оттрахать как следует, чтобы все мысли о морали выбить из головы.

– Мы поступили очень дурно, Дан, – тихий шепот, испуганный взгляд.

Сколько раз я слышал эти слова за эти два месяца? Дура, какая дура. Всё сделано, что не подкопаться, а у неё совесть заиграла. Бесит и возбуждает одновременно.

– Ты не понимаешь, Лера моя сестра…