Девушки бы ещё долго, позабыв обо всём на свете, словно не проводили вместе добрую часть дня, а встретились после многомесячной разлуки, поверяли друг другу накопившиеся секреты, но над их головой раздался шорох, они переглянулись и посмотрели вверх, скользнув глазами по омывающимся эллинским богам. Посейдон, насмешливо-вкрадчивым голосом Марка Джагоева, ехидно спросил:

– Дамы, вы на нет измыли свои прекрасные тела, или что-то осталось?

Дамы пискнули и Виола, нажав на кнопку двусторонней связи, крикнула, подняв к морскому богу лицо:

– Секунду, мальчики, мы уже одеваемся!

– Вот ничего себе! – всплеснула руками Клэр. – Поболтали мы с тобой! Теперь меня Хайнелайнен заждётся.

Девушки соскользнули с дивана и торопливо натянули на себя шорты и короткие блузки-распашонки. Виола тоном бывалой звездолётчицы недовольно проворчала:

– Всё-таки на рейсовиках с удобствами намного лучше. Там даже бассейны есть. А тут или в очередь, или тащись по звездолёту вся в поту мыться в жилой отсек.

В каюте они сбросили с себя легкомысленные одежды и наскоро облачились в комбинезоны. После завтрака на прихорашивание уже не оставалось времени. Виола завернула волосы в клубок и прошлась по лицу пульверизатором. На губы и ресницы затратила несколько движений. Клэр, у своего зеркала критически оглядывала лицо с разных сторон, нанося последние штрихи.

– Твой Хайнелайнен не обратит на все труды ни малейшего внимания, идём уже, – поторапливала Виола. – Довертишься, будет грызть тебя полдня.

– Зря ты его так невзлюбила, – возражала Клэр, поджимая и разжимая губы. – Он вообще-то добродушный дядечка, своеобразный конечно.

Лёгкой, скользящей походкой подруги пробежали мимо весёлых мартышек, подмигивающих со стены, раскрытых дверей дендрария и влетели в кабину лифта.

– Надо было сразу в кают-компанию идти, – проговорила Виола, нажимая на кнопку. – Мечемся, как угорелые вверх-вниз.

– Наши лица были лишены боевой раскраски после душа, – ответила Клэр, продолжая разглядывать себя в зеркало.

– Это всё ты, болтуша, со своим Коростылёвым.

Кабина остановилась, створки дверей разъехались в разные стороны и девушки гордой поступью вышли в коридор.

Клэр надеялась переговорить с Командиром в привычной обстановке, у неё до сих пор по спине пробегал холодок, когда она встречалась с ним, но на завтрак он не пришёл. Утром кают-компания пустовала, и они заняли отдельный столик. Виола, едва увидев поднявшегося навстречу Коростылёва, сразу же упорхнула, оставив их вдвоём. Олег, как обычно отшучивался, идти к Командиру он, и не собирался.

– Это наше личное дело, – говорил он, – ребята и без Командира переместятся, потеснятся и выделят нам каюту. У Битова весь лекарский пункт пустует.

– Нет, – упрямо настаивала Клэр, – я хочу, чтобы было торжественно.

Олег отложил вилку и, протянув через стол руку, коснулся её разрумянившейся щеки.

– От волнения ты становишься ещё прекрасней.

За их столик подсел важный Фёдор Форд, и хозяйка поставила перед ним прибор. Черпая ложкой полужидкую размазню, представительный Фёдор наставительно заметил уминавшему с завидным аппетитом сочный бифштекс и насмешливо поглядывавшему на него Коростылёву:

– Утром пища должна быть лёгкой, не отягощать желудок. Бери пример с Клэр.

Коростылёв засмеялся.

– Вот поэтому я такой большой, а она маленькая.

– Я тоже не худосочный, – отпарировал Форд.

– Ты просто от важности надутый, – ответил с ехидной усмешкой Коростылёв и похлопал Форда по бицепсу: – Мякина!

Рот Форда в это время заполняла лёгкая утренняя пища, и он не смог дать достойный ответ. Коростылёв прикончил кофе и, прощаясь с Клэр взглядом, проговорил: