И наконец, 50 % людей с надежным типом привязанности, которые в отношениях не тревожатся вообще. Не ревнуют, потому что не боятся измен. Если это случится, значит, человек – предатель, я с ним просто расстанусь, и все. Меня это никак не характеризует, моя самооценка и мой авторитет от этого никак не пострадают. Чего напрягаться раньше времени?!

Они не впадают в зависимость от человека. Если тот не отвечает взаимностью, значит, коммуникация теряет смысл. Это полная противоположность остальным типам, потому что те в случае отвержения или дистанцирования, наоборот, пытаются сблизиться, так как воспринимают отказ как удар по своей значимости.

«Он не хочет меня, значит, я некрасивая, нужно доказать обратное и соблазнить его». «Она меня отшивает, значит, считает меня недостойным, я докажу ей обратное, выиграю конкуренцию, стану самым заботливым и сильным!» А вот «надежные» мыслят иначе: она меня отшила, значит, не хочет отношений, мне нужно искать другую.

Нет манипуляций в начале отношений, потому что нет смысла кого-то добиваться и что-то заслуживать. Нет эмоционального насилия внутри отношений, потому что нет смысла удерживать и подавлять партнера. После расставания инструменты возвращения не применяются. Человек не мстит, не играет на чувствах, не преследует и уходит максимально безболезненно, через диалог и поддержку брошенного на стадии сепарации. Разрыв никогда не бывает необдуманным, на то есть серьезные основания и поводы.

Все типы привязанности формируются в детстве. Коммуникация со значимым взрослым закладывает фундамент мировоззрения, который переходит в убеждения. Дети в условиях безопасной зависимости становятся «надежными» благодаря правильному взаимодействию с родителем, точнее, с тем, кто воспитывал.

Ребенок после рождения попадает из материнской утробы в новый для себя мир, где сталкивается с вызовами, незнакомыми ранее. Свет, звуки, тепло, холод, голод и так далее. Одновременно он теряет тесную связь с матерью. Она, как оказалось, может куда-то уйти. Тревога в этот момент нарастает и плавно переходит в панику.

В этом случае важно показать, что значимый взрослый всегда придет и никогда не бросит. Уверенность возникает вследствие опыта, когда каждому страху противостоят поддержка и присутствие. Стало холодно, и мама согрела. Застрял между диванами, и папа вытащил. Накрыла тоска, мама обняла и уделила внимание. Заскучал в одиночестве, и отец придумал увлекательную игру.

В условиях безопасной зависимости ребенок получает право на собственные увлечения, поиск своих талантов.

Нравится танцевать – родители отвели в нужную секцию. Вздумалось петь – отправили на вокал. Не устанавливаются рамки нормы из серии: «Занимаешься ерундой, лучше уроки выучи. Получишь двойку – выпорю!» Нет наказания за неудобное поведение. Сын или дочь воспринимаются как личность.

Если действия нарушают чей-то покой, мешают и наносят ущерб, начинается разговор с объяснениями, почему так делать нельзя. Фраз «Будешь шуметь – я тебя дяде отдам» и «Еще раз так скажешь – я с тобой вообще разговаривать не буду!» нет в диалоге с ребенком. Ему говорят: «Я тебя все равно люблю, и я всегда на твоей стороне, но мне это неприятно, ты мне мешаешь, пожалуйста, больше так не делай».

Потребности ребенка таким образом не игнорируются и не обесцениваются, а его значимость, внешность и умственные способности не принижаются. Ему не говорят: «Какие тебе танцы, у тебя ноги короткие». Или: «Спорт – это для сильных, а ты посмотри какой щупленький». Не высмеивают увлечения такими фразами, как, например: «Эти твои компьютеры для дураков, надо учиться в школе, закончить университет, тогда станешь человеком!» или «Певичкой, что ли, хочешь стать, позориться на сцене, как дурочка?».