Лайк с удовольствием погружается в чтение, перелистывая бумажные страницы. В юношестве он достаточно набаловался с допреальностью: читал и с допотопных мобильных устройств, и со свитков, и со скрижалей, даже с примитивных глиняных табличек, которые он намеренно делал общедоступными, чтобы шокировать окружающих, но ничто так не очаровывало его, как бумага. Веселое было время, да. Время. Чтение – один из самых приятных способов его игнорировать.

Вот и сейчас он не замечает, как проскальзывают мимо минуты. Возвращается в реальность только тогда, когда оператор радостно возвещает:

– Мы прибыли на место! Надеюсь, вам понравилась поездка.

«Ты еще отзыв попроси, как пещерная программа» – мысль больше из вредности, Лайк знает, что машина уже и без того списала показатели его физической и психо-активности, чтобы узнать, понравилось ли ему путешествие. Ну ничего, подпортит мальца ей статистику.

Лайк выскакивает из кабинки пата прямо в портовую суету. Снуют прохожие, туристы глазеют на огромные переливающиеся купола аквапорта, дети галдят и показывают пальцем в небо, вскрикивая, когда над ними проплывают иллюзорные киты, огромные осьминоги и гигантские кальмары. В воздухе уже чувствуется радостное возбуждение, которое будет нарастать день ото дня, набухать, напитываться, пока не взорвется ликованием в день Солнета.

– О как расстарались! – слышится рядом мужской голос, и Лайк с удивлением понимает, что обращаются к нему, – Никогда тут такого шоу не видал.

– Да, очень красиво, – неловко отвечает Лешка и подозрительно косится на невысокого крепкого мужика. Тот с чувством кивает и растворяется в толпе.

«Не припомню, когда со мной последний раз прохожий заговаривал» – думает Лайк, находит глазами купол с названием «Аквапорт Андера» и чуть ли не бегом направляется к нему, чтобы своим праздным шатанием не привлечь новых собеседников.

На входе в аквапорт выходит небольшая заминка. Дубина, он и забыл, что сменил внешность, система отказывается считывать безымянную ладонь. Приходится визуально подключаться к платежке и переводить сумму. Только после этого дверь услужливо отползает в сторону и пропускает его к лифтам на погружение. В холле уже есть несколько путешественников, и Лайк останавливается у информационного центра, чтобы дождаться свободного лифта. Через десяток-другой секунд он отправляется к прозрачной кабинке. Та медленно трогается, давая возможность насладиться подводными красотами.

Лифт привозит его в огромный круглый зал, стены которого пестрят проемами для загрузки капсул. Лайк приближается к ближайшему, вызывает капсулу. Та выскакивает из стены, верхняя прозрачная стенка плавно съезжает в сторону. Путешественник укладывается, устраивается поудобнее, ждет, пока лежанка подстроится под его тело и накинет ремни. Крышка бесшумно встает на место. Лайк задерживает дыхание. Капсула выстреливает, набирает скорость в узком тоннеле. И чего ради было делать крышку прозрачной, если над головой все равно неразборчивая черно-синяя муть воды? Последняя ленивая мысль плавно переходит в дремоту, навеянную капсулой. И правда, кому нужны паникующие клаустрофобы на дне морском?

Лайк просыпается от резкого толчка и ворчит:

– Кто вас тормозить учил, дети Слейпнира?

С закрытыми глазами он ждет, когда капсула откроется, но ничего не происходит. Тогда Лешка сам открывает глаза и оглядывается. Капсула стоит. Над головой простирается все та же бездонная черно-синяя муть. И все. Ни движения, ни голоса оператора. Тишина. Нехорошая, гробовая. В капсулу даже не удосужились добавить модуль с шумами работающей машины, который обыкновенно ставят для психологического комфорта пользователя во все оборудование. Теперь ясно, зачем. Бесшумность сводит с ума.