Вениамин Захарович был одним из близких соратников Станиславского. Константин Сергеевич говорил, что если он будет создавать новый театр, то директорами в нем станут Вениамин Захарович Радомысленский и Григорий Григорьевич Александров. Но Александрова, директора МХАТ-2, в 1937 году расстреляли. А Вениамин Захарович в годы Великой Отечественной войны ушел добровольцем на фронт, служил на Северном военно-морском флоте, стал там руководителем театра. Но в 1945 году его пригласили возглавить Школу-студию МХАТ, которая была создана двумя годами ранее. Он появился во френче морского офицера.

В это время на фронте шли ожесточенные бои. Но у нашего народа была фантастическая вера в победу. Вспомним фильм «В шесть часов вечера после войны» – он вышел на экраны в 1944 году. До конца войны – еще целый год, но пока этого никто не знает. А в финале фильма герои выполняют свое обещание и встречаются на Каменном мосту «после войны».

Нужно отдать дань уважения тогдашним идеологам. Они помогали поддерживать в людях эту веру. Веру, благодаря которой мы победили высокоорганизованную и технически оснащенную машину под названием гитлеровская Германия. По сравнению с той, советской, идеологией нынешняя «отдыхает». Очень жаль…

Но вернусь к истории создания Школы-студии МХАТ. Тогда, в военном сорок третьем, ее основатели думали о будущем театрального искусства и их инициатива была поддержана на высшем уровне. Студию создавал Василий Сахновский под руководством В. И. Немировича-Данченко, И. М. Москвина, В. И. Качалова. Шли годы, были свои трудности, но преемственность поколений, передача мастерства «из рук в руки» оставалась. Чтобы она не прервалась (ведь великие мастера уходили из жизни), и был приглашен возглавить Школу-студию МХАТ соратник и единомышленник К. И. Станиславского Вениамин Захарович Радомысленский.

Я назвал Вениамина Захаровича мудрейшим человеком не ради красного словца. Многие его поступки подтверждают это. Например, он не ждал, что талантливые люди сами повалят к нему учиться. Он прекрасно понимал – настоящие таланты нужно искать. Долго и упорно.

Радомысленский стал рассылать педагогов, что называется, «по городам и весям». Позже и я, когда сам стал педагогом, тоже ездил по разным городам за талантливой молодежью…

И вот во Владимирском драмтеатре папе Вене приглянулись «ребятки». Правда, «ребятки» эти были уже в возрасте: Михаил Зимин, Владимир Кашпур, Евгений Евстигнеев. И Вениамин Захарович взял их сразу на третий курс. Случай беспрецедентный. Почему это произошло? Да потому, что у этих «ребят» был колоссальный актерский опыт. Да и как ему не быть? Каждую пятницу – спектакль! Репертуар – разнообразнейший: от Бабы-Яги до Ленина!

Но кроме опыта и профессионализма Радомысленский усмотрел в них «Его Величество Талант». Опытный педагог, он прекрасно понимал, что этим «мальцам» нужна только культура. Колоссальная культура и интеллект. Все остальное – от Бога. А культуру Школа-студия привить в состоянии.

И вот в нашей Школе-студии МХАТ появился уже лысенький, невероятно старый для нас, шестнадцати-семнадцатилетних, человек. Ведь ему было уже двадцать восемь лет!

Я обратил на него внимание сразу, как только увидел. Познакомился, а потом и подружился. Не подружиться с таким человеком, как Евгений Саныч, Женечка, было невозможно. Он обладал особенностью, очень для меня притягательной: никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах Женя не подчеркивал своей исключительности. У него даже в мозгу не было, что он какой-то особенный.

А вот мы, студийцы, понимали, чувствовали, что такое Евстигнеев. Как про наших великих мхатовских стариков, которым я потом ставил спектакли, играл с ними, мы знали, что они – гении, так и про Евстигнеева уже тогда знали: он станет выдающимся, неповторимым артистом.