– Ну и болван! – воскликнула Илена, взмахнув золотистыми косами. – Чтобы привлечь внимание, вполне хватило бы заложников в школе.

Тома воздел руки к потолку:

– Ко мне не апеллируй, я спорить не стану. У того, кто берет в заложники детей, точно мозгов маловато.

– Если вообще имеются! – вмешалась Зиглер.

Раздались смешки, потом заговорила Камилла:

– Преступник безработный, жена от него ушла, забрав ребенка, он много месяцев не платит за жилье. Этой учительнице он признался, что завидует тюремной жизни «всех этих террористов, воров и насильников», а еще сказал, что хочет, чтобы весь мир запомнил его лицо, хоть бы и по такому поводу.

Наступила тишина. День был хмурый, но в высокие окна проникал ослепительный свет, зеленый газон тянулся до берега озера, с поверхности которого только что тяжело взмыли вверх два лебедя.

– Лишняя причина разделаться со статьей сегодня. В свете сказанного, Тома… У нас будет эксклюзив, это пойдет в плюс Smartmedia. Айя, Камилла, будет просто отлично, если вы пришлете мне первый вариант текста до семнадцати ноль-ноль.

– Первый вариант в…

– Первый вариант в понимании Зиглер, – отрезала Инес. – Чтобы осталось поправить лишь пару запятых.

Тома резко закрыл ноутбук и сухо хлопнул в ладоши.

– Освобождаем номера и по домам? – спросил он с широкой улыбкой.

– Черта с два! – рявкнула Инес, подняв вверх палец с идеальным маникюром (предмет зависти Камиллы). – Здесь нас ждет другое дело, гораздо интереснее.

Журналисты обменялись удивленными взглядами. Илена и Айя выглядели озадаченными, а вот Тома был явно обеспокоен, прикидывая, под каким соусом их сожрет эта хищница. Ему нравился комфортабельный отель и сногсшибательный вид с балкона номера, но он слишком хорошо знал Зиглер, понимал, что от этой акулы может достаться и чужим и своим, и жалел, что пообещал новой подружке, что они поужинают вечером в Париже.

– Виктория Савиньи, – объявила Инес. – В две тысячи девятом бесследно исчезла, расследование много лет топталось на месте, жизнь шла своим чередом, фактов много, а толку ноль. Рассматривались все гипотезы, но никто не мог сказать, почему и каким образом пятнадцатилетняя девочка бесследно испарилась средь бела дня. И вот, не далее как сегодня утром, после одиннадцати лет неизвестности, она появилась из ниоткуда.

Инес расхаживала вокруг стола, стуча шпильками, и слушателям казалось, что она рассчитала количество слов, чтобы конец фразы точно совпал с возвращением в исходную точку, к стулу. Она не торопясь села и оглядела свою команду, уделив каждому несколько секунд.

– Остаемся, все отсматриваем, переворачиваем каждый камень, вытаскиваем все бумажки из всех мусорных баков. Я хочу знать все! Мы на пороге крупного дела а-ля Наташа Кампуш. По счастливой случайности мы оказались здесь в нужный момент, хотя я, как вам известно, в случайности не верю. Камилла, с тебя все, чем можно соблазнить эту Викторию Савиньи, чтобы она пошла на контакт. Мне нужен договор со Smartmedia на публикацию, я хочу права на эксклюзивные интервью, а если понадобится – и права на фильм!

– Ее держали взаперти одиннадцать лет? Она сбежала? – спросил Тома тоном, в котором восторг смешивался с недоумением.

– Именно так, – подтвердила Инес.

– Это сильно! Если похититель на свободе, значит открыто дело? Откуда ты все узнаёшь?

Инес протянула руку к его чашке и сделала глоток кофе. Тот успел остыть, но она не разозлилась, выпятила роскошный бюст и сказала, одарив Тома ослепительной улыбкой:

– У меня свои источники.

Старший сержант Ахмед Буабид и аджюдан Эмма Леруа сели в служебную машину и отправились в бригаду, куда попала Виктория после автомобильной аварии. Здесь она дала первые показания младшему лейтенанту Робье, и в результате Жеральд Дюплесси, согласившийся ее подвезти и подавший на девушку жалобу, был задержан.