На втором этаже нашего корпуса – танцевальный зал и различные клубные помещения, причем они расположены как бы по кругу. Войдя в одно, можно сквозняком пройти в другое, третье и через танцзал вернуться в первое помещение.

Часов в девять вечера в субботу начиналась «великая игра» с начальником клуба. В зале грохот музыки, танцы, весёлые лица молодёжи, а в соседних помещениях у окон, дверей, ближе к затемненным местам жмутся парочки.

Бац, свет потушен. Шорох, хихиканье, смех. Непорядок! Начальник клуба включает свет. Темно уже в соседней комнате. Старший лейтенант Тюренков, это наш начальник клуба, двинулся туда. Всё повторяется. Свет то гаснет, то загорается. Так по кругу и бегал вспотевший старлей. А нам весело. Отдыхаем.

Надо сказать, клуб был действительно действующий. Это не войсковой клуб восьмидесятых годов, где в холоде и полумраке крутили бойцам старые фильмы. У нас в клубе был свой актив, работала художественная самодеятельность. Читались лекции, организовывались концерты. Модный тогда КВН почитался и у нас.

Довелось и мне поучаствовать в самодеятельности. Голосишко у меня был неплохой, за что ребята меня уважали и частенько просили «сбацать» что-нибудь на гитаре и спеть. А что это за «что-нибудь»?

Конечно, Владимир Высоцкий:

«…А у дельфина, порезано брюхо винтом.

Выстрела в спину не ожидает никто…».

Или Булат Окуджава:

«Ах, Арбат, мой Арбат…».

Юрий Визбор:

«По судну «Кострома» стучит волна,

Пробоина в корме острей ножа…».

И масса других авторских песен модных в те годы среди молодежи.

Конечно, и песни своих авторов. Мы, порой, тех, кто их написал, не знали, но пели с удовольствием. Самыми популярными были, конечно, песни:

«Кадеточка, кадетская мечта,

я водку пью, я так тебя люблю,

за веру крепкую,

за любовь свою кадетскую…».

И песня о «Серой шинели», причем, мы слова редактировали, добавляли отдельные фразы, когда это, на наш взгляд, было уместно.

Пели «серые шинели» мы в строю, эта песня очень подходила под ритм шага. Так вот, проходя в столовую по маршруту мимо общежития Рижского учетно-кредитного техникума (ЦПХ, как мы его называли меж собой, аббревиатуру эту никому никогда не переведу), мы громко пели:

«… вот приду с Победою,

Выпью пообедаю,

Мать постелет мягкую,

Двуспаааааллльную постель!!!..»

Конечно, автор имел в виду «сяду, пообедаю», ну и про двуспальную постель в тексте не было, но девчатам, что глазели на нас из окон, это нравилось, и мы тоже получали удовольствие от одного вида милых мордашек.

Ну, так вот, про моё участие в самодеятельном искусстве.

С учетом того, что я немного пел, меня пригласили сначала в хор слушателей, а затем, после прослушивания, в мужской квартет. Готовили и пели мы несколько песен, в основном лирические и военные, но прославились, исполнив «Балладу о солдате» из кинофильма «В трудный час».

Кто это, мы? Володя Почтеннов, Сережа Самойлов, Витя Шевченко и я. Разложенная по тонам, очень лиричная, волнующая песня, пошла в училище на ура. В Прибалтийской окружной военной газете «За Родину», в связи с нашим участием в Фестивале самодеятельного творчества, посвященному 50-летию образования СССР, писалось: «Дружными аплодисментами награждали собравшиеся вокальный квартет в составе…» и перечислялись наши фамилии. Пели мы не только в училище, но и приглашались в трудовые коллективы Риги и даже выступали на латвийском телевидении. Вот такой «заметный след» в искусстве оставлен мною.

Училищная жизнь захлестнула нас с первых дней чрезвычайно лихо. Учёба, служба, организованный отдых, спорт, наконец. Двадцати четырех суточных часов явно не хватало. Хотелось всего: и гулять, и отдыхать, и пятёрки получать.