Мою математическую радость Ксюша прервала одним вопросом. Она давно ничего не слышала об Олесе. Как же у нас дела? Я перестал улыбаться. Никак. Наши дела никак. Со мной перестали общаться. Почему? Какой предсказуемый вопрос. Как мы любим задавать его и самое забавное, что любим мы задавать его зачастую потому, что это вопросительное слово просто существует. Как много людей на самом деле хотят знать ответ на вопрос почему? Мне кажется, что этот вопрос равносилен утверждению – мне плевать. Но говорить мне плевать – некультурно, неподобающе, потому-то мы синонимизируем свое наплевательское отношение в вопросе почему. Отвечающий начинает нервничать, страшиться ответа, переживать, стараясь угодить своим ответом. Зачем, если всем плевать?

Потому что, Ксюша, я не захотел лишать ее и себя девственности. Вот. Удовлетворит ли мой ответ ее безразличие? Я едва заметно улыбнулся от злости скорее, чем от наслаждения. На ее лице тоже мелькнула быстрая, едва заметная улыбка, потянув за уголки вишневых губ вверх и тут же бросив. Ксюша посмотрела на меня. Да, Ксюша, да! Я все еще девственник! Я живу с этим прекрасно, не чувствуя себя страдающим. Но Ксюша не унималась. Почему я отказал Олесе? У меня были на то причины. И Ксюша знала меня слишком хорошо. Она тоже знала, что у меня были основания для отказа.

Я рассматривал ее глаза. Темно-синее. Уставшие. Но юность в них все еще барахталась. Я испугался. Вот, что я ответил, смотря в ей глаза. Я сказала правду. Ксюша посмотрела на меня сочувствующим взглядом, взяла за руку и быстрым шагом направилась к метро.

Я даже не стал спрашивать, куда мы идем и зачем. Пусть ведет. Ксюша знает, что делает.

Мы приехали на станцию Чистые Пруды. Это место, конечно, отвлекло меня от мыслей об Олесе, о математике, да, в принципе, обо всем. Я бывал на Чистых Прудах, не место шокировало мой подростковый разум, а обитатели. Таких как Ксюша, там было полно. Огромная черная сходка. Люди сидела на ступеньках, на лавках, на газонах. Все в черном, в кожаных, в латексных штанах, куртках, в длинных плащах. У всех либо черные волосы, либо лысые головы. Изредка мерцали красные, скорее бордовые пряди в черных волосах. Я испытывал неподдельный шок, глядя на толпу. Мне даже стало страшно. Эти люди не вызывали позитивных эмоций по отношению к себе, и уже нейтральным к ним оставаться было невозможно. Я забыл обо всем, что тревожило мою душу и сердце. Я созерцал. Я никогда в жизни не видел так много черного цвета.

Как и Ксюша, многие девчонки буквально гремели атрибутикой, мерцали темными оттенками помад и хлопали глазами, обведенными со всех сторон черным цветом. Они казались мне такими необычными и интересными, что я даже не пытался скрыть своего удивления. Но они не вызывали у меня приятных ощущений, какие вызывала Ксюша своим внешним видом.

Я спросил Ксюшу, что здесь происходит. Почему все эти люди в таком виде? Ксюша улыбнулась и поздоровалась с какой-то барышней, а потом ответила мне. Я узнал, кто такие металлисты. На Чистых Прудах была огромная тусовка металлистов. В эту группу входили уже разные под-культуры: готы, панки, скинхеды, которые, кстати, визуально отличались от черной массы лысыми голосами, высокими зашнурованными ботинками и бомберами, блэк-металлисты, дэд-металлисты и другие. Ксюша перечисляла всех, кто находился в тот момент на площади, но от полученной информации мне становилось не легче. Я попросил деталей, и получив их, пазл начал складываться.

Вся музыка, которую слушали эти черные люди, считалась черной сама по себе, но она была разной. Ксюша относила себя к субкультуре гóтов, потому что она любила музыку в стиле готика. В основном этот стиль принадлежал немецким исполнителям. Как я смог убедиться, гóты были самыми утонченными из всей черной массы. Практически все девушки в юбках, в корсетах, украшенных рюшками, преобладающие цвета: белый, красный, фиолетовый, лиловый, черный, постоянно перекликаясь в их атрибутах, одеждах и волосах. Мужская часть походила на европейских дворян: белые или черные рубашки, с пышными рукавами, с жабо, прикрытые фраками, очень аккуратно причесанные, практически все с длинными волосами, в отличие от дам. Их прически были очень разнообразны, начесаны, взлохмачены, держащие нужные, объёмные формы.