Я открыла дверцу машины, подозрительно осмотрелась по сторонам и пулей бросилась во двор.

– Наташа, всё будет хорошо. – Люся ринулась следом за мной.

Мы вошли в дом. Я перевела дыхание, сбросила туфли на высоких каблуках, вытерла пот со лба. Люська поспешила в детскую комнату и принялась возиться с малышом. Из детской вышла её дочь Анна, села рядом со мной.

– Тётя Наташа, – чуть слышно сказала она, – мама велела тебя не беспокоить. Она говорит, ты плохо себя чувствуешь.

– Аня, сколько раз я просила не называть меня тётей! А то я, в самом деле, почувствую себя пожилой тёткой.

– Всё как-то не могу привыкнуть. Но я буду очень стараться.

– Уж постарайся, пожалуйста.

– Ты заболела?

– Просто голова сегодня болит. Что-то с погодой.

– Наташа, я хотела с тобой поговорить, но мама не разрешает… Можно?

– Можно. Мне уже лучше.

– Я маме не хочу говорить, а то она сразу плакать начнёт. Только про отца заикнусь, она сразу плачет. Да, если честно, мама всё равно не поверит. Даже знаю, она скажет, что из-за смерти отца у меня расстройство психики и это пройдёт. А ты другая. С тобой можно пооткровенничать. Ты точно мне поверишь и не будешь думать, будто я сумасшедшая.

– Ты однозначно не сумасшедшая, – заверила я. – Я вся внимание!

– Знаешь, я сегодня папу видела.

– Мишку? Ой, прости…

– Да, папу. Не знаю, что это было. Вы с мамой уехали, а мне показалось, что я слышу чьи-то голоса. Я тут же вышла во двор и увидела двоих прогуливающихся мужчин. Один из них был мой отец…

Аня говорила, а её голосок дрожал всё больше и больше. Я дотянулась до графина с водой, налила стакан и протянула ей:

– Выпей. Успокойся, пожалуйста.

– Ты можешь представить, что я тогда почувствовала, – глотнула воды девочка. – Я даже закричала. Я испугалась страшно и бросилась обратно в дом. Нет, я очень сильно скучаю по папе, но ведь папа – покойник, а я очень боюсь покойников. Меня просто трясет. Я хотела позвонить тебе или маме, но засомневалась. Вдруг подумаете, будто я чокнутая. Так вот, когда я взяла телефон и зашла проверить малыша, то чуть не грохнулась в обморок, потому что у детской кроватки стоял отец с незнакомым мужчиной. Тут мне стало совсем плохо. В глазах потемнело, замутило. Еле выдавила из себя: «Папа, ты живой? Ты не умер?» У меня подломились колени, я уронила телефон, а когда пришла в себя, в комнате никого не было. Конечно, я подумала, что сошла с ума и что это галлюцинации, но уверена, это была реальность. Рядом с Ванечкой лежала новая игрушка. У нас такой никогда не было. – Аня протянула мне плюшевого зайца, которого прятала за спиной. – Вот она. Если заяц – мираж, как он мог появиться в детской кроватке?

Я взяла плюшевого зайца, повертела и положила рядом собой.

– А ты брата спрашивала? Может, он зайца купил? – поинтересовалась я.

– Спрашивала. Не покупал. Мама тоже сказала, что этого зайца у нас раньше не было. Но она на тебя подумала. Ты же его не покупала?

– Нет, – замотала я головой.

– Вот видишь, зайца никто не покупал, но он откуда-то появился. И не где-нибудь, а в кроватке Ванечки. И появился в тот момент, когда в доме никого не было. Ни тебя, ни мамы, и даже брата… Я была в доме одна. Наташа, ты мне веришь?

– Верю. Как я могу тебе не верить, если в доме появился незнакомый заяц?

– Ладно бы просто появился, но ведь я папу видела.

– Действительно, ребус какой-то. В доме появилась новая игрушка, которую никто не покупал. Мистика какая-то…

– Может, папа жив?

– Но ты же сама его хоронила.

– Тогда мне ничего не понятно. Может, он ожил?

– Мёртвые не оживают. Это только в сказках умершего живой водой окропят и он воскреснет, а в жизни, к сожалению, всё совсем по-другому, – нервно ответила я. – Знаешь, милая, иногда так бывает, – прошептала я, прижимая Анечку к себе, – покойники приходят к нам с того света. Что-то им надо. Если он успокоится, то больше не явится.