Пускай не первой свежести – вторичной,
Мне этого достаточно вполне.
Но чтобы замок был средневековый
И мост подъёмный над глубоким рвом,
Где целый день бы цокали подковы
Лошадок, что везут мешки с зерном
И амфоры с вином из подземелий
От лучших виноделов, и парчу
Для дам, чтоб танцевалось под свирели
Придворных музыкантов. Так хочу
Турнир увидеть, рыцарей в доспехах,
Скрещенье копий, звонкий стон мечей…
Писать стихи о боевых успехах,
Под свет волшебный тающих свечей.
Чу! Слышу торопливые копыта
Сминают шёлк не скошенной травы.
Был чёрен конь, чьё имя позабыто,
А всадник был – совсем без головы.
Одиночество сердца
Эта осень придёт и не спросит у нас разрешенья,
Затуманит дождями зеркал постаревших стекло,
Бабьим летом попросит, как будто случайно, прощенья,
Что весна отцвела и что лето куда-то ушло…
Оглянусь невзначай на ушедшие в прошлое годы,
Да рукою махну убегающей юности вслед —
Было много штормов, но и просто хорошей погоды,
Было много задач… только найден ли верный ответ?
Ну а что впереди? Да известно – метели и вьюги,
Одиночество сердца, уставшего в рифму стучать,
И печаль о былом, и тетрадь со стихами в подруги…
Чем закончится повесть? Не очень-то хочется знать!
Зачем будить уснувшие надежды
Зачем будить уснувшие надежды
И выпускать на волю миражи,
Освободив рассудка этажи
От всех причудливых фантомов прежних?
Какой пассаж… могла бы просто жить,
Не видя страхов мелкие нюансы —
Лишь кокона познав пространство,
Сумев его от взоров чуждых скрыть.
Так нет! Отважно кинулась с обрыва,
Поймав крылом попутный ветерок,
Забыв в восторге пылкий свой зарок —
Не слушаться душевного порыва.
Забыв о переменчивости моды,
И о коварности подводных скал —
Увижу повседневности оскал,
Пытаясь изменить свою природу.
Опять пускаю в небо журавля,
В руках синицу бедную оставив,
И провожая взглядом птичью стаю,
Останусь на задворках февраля…
Тихий омут
Омутом тихим, ветрами и прочей оказией,
Кружатся мысли, текут ручейками фантазии,
То отправляются в прошлое, то возвращаются,
То по просторам Галактик чужих рассыпаются.
Ночью бессонною, вдруг, сквозь туманы осенние —
Издалека приплывает ко мне вдохновение,
Вьются стихи в голове, словно бабочки белые,
Что же со мною пустые мечтания сделали?
Годы промчались, напрасно растрачены силы —
Видно не так я молилась и счастья просила.
Будто забытая кем-то в углу заготовка…
Всё что осталось – словами жонглировать ловко.
Змей-Горыныч – друг
Послушай, Змей-Горыныч, друг, взмахни своим крылом,
Слетай со мной, пожалуйста, в контору ЖКХ.
Вопросов много… я хочу спросить у них о том,
Как можно обирать людей, не ведая греха?
Ты просто рядом посиди, поигрывай хвостом,
И неотрывно посмотри в их наглые глаза,
Да иногда, небрежно так, попыхивай огнём…
Чтоб знали – безнаказанно обманывать нельзя!
Пусть лежат
Скажи-ка. милая, куда ты и откуда
Спешишь-торопишься, не видя белый свет?
На шляпке розочки и пара незабудок,
Под шляпкой – глазоньки и губки в алый цвет.
На стройных ноженьках плетёные танкетки,
Вокруг коленочек – юбчонка солнце-клёш…
Тебе завидуют все местные эстэтки,
Но ты на них очаровательно плюёшь.
А вдоль дороженьки ложатся штабелями
И стар, и млад, и прочий мужеский народ.
«Пускай лежат! А я с лопатой и граблями
Иду копать на нашей даче огород!»
Тупайская гаврилиада
По травам зелёным ступая
Бредёт не спеша НЛО,
Оно прилетело с Тупайи…
А может быть просто пришло
С далёкой-далёкой планеты,
Где мирно тупайцы живут —
Летело со скоростью света…
А может про скорость и врут.
Ей в скорости не уступая,
Вприпрыжку по травам бегу —
Встречая тарелку с Тупайи,
Я медлить, увы, не могу.
Пальтишко из синего драпа
И шляпка из фетра с пером…