Я открыла двери на террасу и вышла туда, улыбаясь. Ванная комната здесь была раз в пять больше, чем вся моя каюта на «Всемирной Одиссее».

– Единственное, чего нет в этом доме, так это стиральной машины и сушилки, – заметил Итан. – Поэтому тебе придется таскать свои вещи в прачечную «Суперпена» в квартале отсюда. – Он открыл стенной шкаф. – Здесь у тебя полно холщовых сумок для белья, а прогулка займет всего десять минут.

– Пешком? Разве у тебя нет машины?

– Разумеется, у меня есть машина. Но поскольку у тебя ее нет, то я не понимаю, какое отношение это имеет к тебе.

– И ты даже не собираешься предложить мне помощь, когда мне нужно будет отвезти белье в прачечную? Даже если я поеду в тот же день, что и ты?

– Если бы я считал тебя своим другом, я бы так и сделал. Но ты ведь понимаешь, что это не так? – Он пожал плечами, а я лишь закатила глаза.

Как только он положил мой самый маленький чемодан на скамеечку для ног, я расстегнула боковой карман, вытащила оттуда конверт в рамке и поставила его на комод.

– Ты что, до сих пор не открыла последнее письмо своей мамы? – спросил Итан.

Я покачала головой.

– Нет. С задней стороны написано, чтобы я открыла его только тогда, когда у меня не останется людей, к которым я могла бы обратиться за советом.

– Любопытно, – сказал он, поднимая другой чемодан и устанавливая его на комод.

От резкого движения мой голубенький «компаньон для чтения любовных романов» вывалился из верхнего кармана и, зажужжав, упал на пол.

Охнув, я бросилась к нему, но Итан успел первым, схватил его и, усмехаясь, покатал на ладони.

– Хм, так тебе, оказывается, нужно всего три дюйма, когда ты играешь сама с собой? Может быть, поэтому ты так неразборчива, когда дело касается парней?

Я выхватила у него мою игрушку и запихнула в сумочку.

– Спасибо за помощь. А теперь ты можешь покинуть мою комнату и сбросить так ненавистную тебе маску радушного хозяина.

– Только после того, как обсудим правила поведения в этом доме. – Его взгляд остановился на раскрытом кармане моего чемодана, и я поспешно застегнула «молнию», прежде чем оттуда выпадет еще какая-нибудь интимная вещь.

– Правило первое, – сказал он с самым серьезным выражением лица, – никаких костров или вечеринок. Никогда.

– Заметано.

– Правило второе – закрывать на ночь ставни. – Он указал на массивные серые ставни, обрамлявшие окна. – Они подключены к системе сигнализации, поэтому на ночь ставни должны быть закрыты.

– Без проблем.

– Третье правило: не водить никаких мужчин в свою спальню.

– Что, прости? – Я скрестила руки на груди. – Это что еще за правило?

– Замечательное правило. – Он посмотрел на меня сверху вниз. – И оно не подлежит обсуждению.

– А как насчет вас? Вы сами-то собираетесь его придерживаться? Например, вы с Грегом серьезно утверждаете, что никогда не станете приглашать к себе женщин?

– Единственная причина, по которой я устанавливаю это правило именно для тебя, заключается в том, что свидания на суше – это совсем не то же самое, что свидания на борту корабля, и слова «Хочешь заглянуть в мою комнату и поговорить?» воспринимаются совсем иначе.

– О… – Я откашлялась. – Верно. Ну, спасибо. Не знала, что тебя это так волнует.

– Вообще-то нет… – Он явно собирался сказать что-то еще, но тут в мою комнату внезапно ворвался Герг.

– Все, ребята, планы изменились! – Он поднял руки в знак капитуляции. – Моя бывшая все-таки отказалась от прощального секса в память о былых счастливых временах, поэтому, я полагаю, Итан должен отвезти нас в «Зонтики», чтобы отпраздновать обретение новой соседки и начало выпускного учебного года, который, я уверен, станет для нас всех незабываемым. Я угощаю.