- Что-то не так с деньгами, Мария Ивановна?

Я отдала последние сбережения. Больше у меня ничего нет. Только пара тысяч на еду. Билеты на поезд уже куплены. Пора ехать на вокзал.

- Ты попала в неприятности? – нежный, ласковый голос. Только со мной она такая. – Тебя кто-то обидел, поэтому сбегаешь? – волнуется, переживает.

- Нет, – качаю головой, с трудом сдерживая поток слез. – Просто мне нужно вернуться домой. Мама тяжело больна. Ей нужен уход.

Мария Ивановна знает о ее болезни. Пару раз даже разговаривала с ней, давала дельные советы.

- Ей не стало лучше? – берет меня за руки.

Только сейчас поняла, что они у меня очень холодные. Как сердце с душой. Внутри вообще все покрылось ледяной коркой.

- Говорит, что мне не о чем беспокоиться. Но по голосу понимаю, что она врет. Не может…

- Мама! – детские ручки обхватывают мою ногу и прижимаются к бедру. – Я так скучал. Ти пишла. Даствуйте, Марья Вановна. А я сегодня себя хоесе вел. Не хулиганил.

Ох, Дениска, напрашивается на похвалу. Мой милый сынок.

- Привет, Денис, – Мария Ивановна наклоняется к нему. – Точно-точно хорошо? Ты мне не врешь? – делает якобы строгий голос, от чего сынок выпрямляется и выпячивает грудь вперед.

Мой маленький генерал.

- Да! – топает ножкой. – Спласите у Яны.

- Конечно, малыш, ты правду говоришь, – тихонечко посмеивается его «няня».

Дочка соседки с верхнего этажа. Будущая учительница начальных классов, иной раз остаётся с Денисом на пару часов.

- Мамуля, а Яна с нами поедет?

Такие грустные глазки, что у меня сердце на части разрывается. Я увожу сына из привычного для него мира. Тут у него и садик, и друзья, и кругом знакомые лица. А там?

Там все будет ново для него. Неизвестно, как он сможет адаптироваться к другому месту.

Меня одно радует. Мама живем далеко от моей прошлой квартиры. Никто не узнает в Денисе его. Моего бывшего мужа.

- К сожалению, она не может уехать из дома, – тяжело вздыхает. – Но ты сможешь с ней поговорить по видеосвязи, – вот современные технологии он очень хорошо знает.

- Ню ладно, – машет рукой, соглашаясь.

Слышу, как на улице сигналит такси. Черт! Совсем про него забыла. Надо бы поторопиться, а то там уже набежало за простой полно денег.

С открытой раной на сердце забираю из теперь уже чужой квартиры наши с сыном вещи. Прощаюсь с дорогими мне людьми. Плачу, не сдерживаясь. Сюда я больше точно никогда не вернусь.

Спускаемся с Денисом вниз. Водитель помогает загрузить чемодан в багажник. В последний раз оглядываюсь на ярко-синий дом, ощущая внутри зияющую пустоту. Словно меня лишили какой-то части.

Сажусь в машину к Денису и откидываюсь на спинку сиденья. Больно так сильно, что аж дышать тяжело. Как будто кто-то схватил легкие и со всей силы их сжал.

- А на поезде мы долго будем ехать?

Сынок ерзает на сиденье, выглядывая в каждое окно. Он впервые совершит такую длинную поездку.

- Полтора дня, мой милый, – глажу его по голове. – Но после ты увидишь бабушку Ангелину.

Молча кивает, задумчиво закусив губу, и вновь возвращается к просмотру улиц.

Надеюсь, ничего плохого с нами там не случится.

* * *

- Денис! Нас могли высадить с поезда из-за твоего плохого поведения. Почему ты так поступил? Ведь вел себя так тихо.

Ругаю сына, едва мы выходим из вагона. Народу совсем немного. Так что нам никто не мешает.

- Я очень хотел той леденец.

- Поэтому украл его у девочки? – виновато кивает. – Нельзя так делать. Это очень плохо, – останавливаемся. Опускаюсь на корточки и поворачиваю голову сына к себе. – Никогда не бери без спроса чужое. Ты меня понял?

Личико такое обиженно, грустное. Самой плохого от того, что не смогла купить ребенку сладость. Надо как можно скорее найти новую работу.