– Пап, – зову охрипло.

Горло уже не болит, а вот голос продолжает хрипеть.

Отец услышав меня, быстро оказывается рядом. Тимофей тоже, переводит взгляд в мою сторону и его губы трогает мягкая улыбка, не осознано улыбаюсь в ответ.

– Привет моя девочка, – произносит папа, целуя меня в щёку.

– Привет, – целую в ответ.

– Доброе утро Анют, – обращается ко мне Тимофей.

– Доброе, – отвечаю, и смотрю, как медсестра медленно движется к выходу.

Убегает, думаю про себя.

– Как ты себя чувствуешь? – вопрос от Тима.

– Лучше, спасибо, – отвечаю мужчине, – пап, а мама тоже здесь? – обращаюсь к отцу.

– Нет, она дома, к тебе приедет после обеда, готовит отвар, и твой любимый пирог с вишней, – с улыбкой отвечает родитель.

– Кх, – покашливает Тимофей, привлекая к себе внимание, – спущусь вниз, там Бронислав завтрак привез. Владислав Иванович не уходите, пока я не вернусь, – говорит Тим, и дождавшись согласного кивка от папы, покидает палату.

Стоило Горскому покинуть палату, как папа взял меня в оборот. Отчитал за то, что я не рассказала про Алексея. След от удара на лице не прошёл, папа багровел, смотря на него, я видела, как сильно он злится, а также видела в его взгляде обещание оторвать голову предатели и обидчику.

– Что у тебя с Тимофеем? – задал вопрос мужчина, со странным блеском в глазах.

– Ничего, – поспешила с ответом.

– Совсем-совсем ничего? – приподнял одну бровь.

– Нет, – покачала головой.

– А, как тогда ты позволила ему, запихнуть себя сюда, да к тому же разрешила остаться?

– Вот именно, что запихнул! Как варвар схватил и привёз сюда, хорошо, что не оставил одну, а то моя фобия вогнала бы меня в гроб.

– Что даже не нравится? – с весёлыми искорками в глазах, спросил отец.

Присмотрелась к мужчине, сидит весь такой заинтересованный, ждёт моего ответа.

– Нет, – отвечаю, и отвожу глаза.

– Ну-ну, – смеётся отец, поднимаясь с постели, – не советую долго мариновать, а то можешь и в ЗАГСе оказаться, точно так же, как и здесь, – говорит папа, подходя к окну.

– Пап, что ты имеешь в виду? – хмуро смотрю в сторону отца.

– Не обращай внимания, так мысли вслух, – поворачивается ко мне.

Уже хочу придраться к сказанному, но не успеваю, в палату заходит объект разговора с двумя большими пакетами.

– Владислав Иванович, присоединитесь к нам? – спрашивает моего папу, кивает на пакеты.

– С удовольствием Тимофей, дома не успел даже кофе попить, – отвечает отец, широким шагом подходит к столу, и перемещает его к кровати.

Смотрю на мужчин округлившимися глазами. Они шустро в четыре руки разбирают пакеты, ставя содержимое на стол. А ещё больше меня поражает поведение отца. С Алексеем он себя так не вёл.

– Анют, – зовёт меня Тимофей, – там в ванной новая зубная щётка, полотенце, и всякие женские штучки для умывания, так, что иди, умывайся, чисти зубки, и будем завтракать, – мягко командует мужчина.

Глупо хлопаю ресницами.

– Ты чего застыла? Давай-давай милая, – подгоняет меня отец.

– Хорошо, – отвечаю, начинаю подниматься с постели, – можно я быстро душ приму?

– Нет! – получаю два одновременных отказа.

Стоят оба хмурые, сверлят строгим взглядом, словно я из окна собралась прыгать.

– Нет, так нет, – пожимаю плечами, встаю с постели, обуваю тапочки, и плетусь в ванную комнату.

– У тебя десять минут, – летит мне в спину от Тимофея.

Торможу, поворачиваюсь в его сторону, награждаю убийственным взглядом, в ответ получаю ослепительную улыбку.

– Время Анюта-а-а, – тянет гад, и отворачивается к столу.

– Па-а-ап, – зову отца.

Мужчина поднимает на меня взгляд, и спрашивает без слов «– Что такое дочка?». И я понимаю, что эти двое спелись. Резко разворачиваюсь, и захожу в ванную, хлопаю дверью. Подхожу к раковине, смотрю на свое отражение в зеркале.