Через десять быстрых минут Анрэй вернулся, неся в руках всего пару вещей: рубаху и брюки. Видимо, я слишком громко выдохнула от облегчения, так как муж, сдерживая улыбку, еле слышно пробормотал:

— Остальное чистое.

— Хорошо, — ответила ему и задумчиво поводила прутиком по земле.

Я пока терялась и не знала, как вести себя с ним. В голове почему-то сложилась картинка совсем другого средневекового мужа: грубого, хамоватого, который совершенно не интересуется мнением и желанием своей супруги. А тут - вежливое обращение, забота… Странно и непонятно, но приятно. Хотя, возможно, мне такой достался, если посмотреть на остальных мужиков, что вчера сидели за столом, то вот он, образ, который я себе представляла. Тогда непонятно, что с этим не так? Может, дело в том, что он воспитывался в другом туате?

— Куда класть? — спросил Анрэй, держа прихватом горячий камень и прерывая мои мысли.

— Вот сюда, — суетливо воскликнула, — быстрее! Покажи руку, обжёгся?

— Нет, — с улыбкой на лице Анрэй смотрел на меня. И, кажется, ему была приятна моя забота и беспокойство.

«Что же за отношения-то у вас были с женой? Почему ты небольшой заботе так рад?» Эти мысли не покидали меня до окончания стирки, Анрэй ещё несколько раз помог с камнями, уложив их в ещё одно корыто, а потом ушёл.

У реки мы остались вдвоём с Феликсом, и под тихие и непрекращающиеся русские маты в моём исполнении я шоркала одежду о ребристую доску. Потом шла к реке и споласкивала её. Вода оказалась довольно прохладной, так что к концу стирки мои руки посинели и не хотели двигаться. Отжать вещи я путём так и не смогла, поэтому прижала к себе одно из корыт и, пыхтя от натуги, тащила мокрую и тяжёлую одежду в дом, надеясь встретить там Анрэя.

7. Глава 6.

— Куинн, ты где была? — дикий рёв рыжего сразу у двери холла чуть не оглушил меня. — А это что?

— Я стирала на реке, это мокрая одежда, — ровным голосом, после того как сосчитала до десяти, пояснила этому горластому и недогадливому.

— Стирала? — в недоумении воскликнул он. От его крика народ, сидевший за столом, застыл в изумлении.

«Да трындец! Сколько можно-то! Что вас всех удивляет?!» - выругалась про себя, чувствуя, как во мне разгорается бешенство. Я, значит, стою здесь, держу это дурацкое корыто с мокрыми шмотками, которое еле доволокла, а этот гад не только не помогает, он ещё и задерживает меня в дверях!

— Да, стирала, и дай пройти, — буркнула, отпихивая его корытом.

— Давай сюда, — голос мужа обрадовал меня безмерно, — куда отнести?

— Я хотела, — начала было, но, заметив ехидную морду лица рыжего, передумала. — В комнату.

— Хорошо.

— Спасибо, — тут же подхватилась и рванула за Анрэем, старательно не обращая внимания на поражённые лица присутствующих.

— Здесь поставлю, — муж кивнул в сторону сундука.

— Я хотела попросить тебя помочь выжать, но в холле не стала.

— Зря, на улице было бы удобнее, да и развешать тебе нужно там.

— Но теперь не пойду, глупо будет. Выжми, пожалуйста, а чуть позже я вынесу и развешаю. Ты только скажи где.

— У бани стоят жерди, на них верёвка натянута, — ответил муж, отжимая одежду так, что трещали швы. — Как соберёшься - позови.

— Замечательно, и спасибо тебе большое, — поблагодарила мужа, укоряя себя за невнимательность и забывчивость - действительно, проходя мимо бани, я видела сушащуюся одежду.

— Угу, — пробормотала он. — Всё, идём, пора ужинать, а после вместе выйдем и развешаем.

— Хорошо, — обрадованно выдохнула я и отправилась следом. В холле сидевшие за столом мужчины и женщины отошли от изумления и продолжили возлияние. Хотя наше появление всё же не осталось незамеченным, две женщины и несколько мужчин проводили нас задумчивым взглядом.