– Куинни, малышка. Ты в порядке? – пара всадников резко остановилась около меня и спешилась. Остальные промчались мимо, старательно отводя от нас взгляд.

– Да, я в порядке, – коротко ответила я (в моём случае немногословность – это спасение), с удивлением рассматривая обоих мужчин. Они были высокими, широкоплечими, красивыми, черты лица грубые, словно вытесанные из камня. Отличие было в цвете волос, глаз и, наверное, во взгляде.

Говоривший был рыжим, такой яркий оранжевый оттенок волос, и с серыми, я бы сказала, прозрачными глазами. На лице, казалось, навеки застыла маска превосходства, а взгляд был холоден, в отличие от его заботливой улыбки.

Второй был смуглым, его тёмно-каштановые волосы длиной до плеч были собраны с боков в тонкие косички, а макушка отдавала рыжиной из-за выгоревших на солнце прядей. На его лице в обрамлении густых ресниц сверкали ясные голубые глаза. Они смотрели пристально, словно пытались разглядеть во мне что-то, только ему известное.

– Уже вечереет, тебе лучше вернуться в крепость, – продолжил рыжий. Я еле сдержала ухмылку, услышав столь высокую оценку низенькому забору.

– Да, пора возвращаться, – согласилась с мужчиной.

– Тебя подвезти?

– Нет, я доберусь. Не стоит меня ждать, – пробормотала я. От пристального взгляда темноволосого мужчины мне становилось не по себе.

– Не задерживайся, – вскочив на лошадь, рыжий направил её к воротам.

– Куинн, не разгуливай за крепостью в одиночестве, это может быть опасно, – произнёс темноволосый. – Идём, я провожу тебя.

– Хорошо, – не стала сопротивляться и настаивать на своём. Поворачиваясь к деревне, ещё раз взглянула на темноволосого – у мужчины на лице мелькнуло и тут же исчезло удивление. Хм… С чего бы это?

Незнакомец довёл меня до двери дома и, не прощаясь, быстрым шагом ушёл в направлении хлева, ведя на поводу коня. Весь путь до дома мы проделали, не говоря ни слова: я не знала, что сказать, а он, видимо, молчун.

Я несколько минут смотрела вслед уходящему мужчине, но, к сожалению, мне пора было вернуться в дом. Заходила в холл, задержав дыхание, но всё равно зловоние сбило меня с ног. Дикий хохот и крик резким звуком ударили по всё ещё продолжавшей болеть голове. К вечеру народу в холле набилось слишком много для такого небольшого помещения.

В основном это были мужчины, они смачно жевали огромные куски мяса, запивая чем-то из глиняных кружек, и тут же кидали обглоданные кости собакам на пол. Женщины сидели рядом, их было гораздо меньше, но поведением они не отличались: так же с аппетитом ели и так же подкармливали животных объедками. Смотрела на всё это, и у меня возникало странное несоответствие между чувством голода при виде аппетитного куска мяса и подступающей к горлу тошнотой от повсюду валяющихся объедков. Голод всё же победил: три дня на жидкой похлёбке без куска хлеба – долго не продержишься.

Но приблизиться к столу боялась, я пока не поняла, какое место занимаю в этом сообществе. Может, моё – на полу вместе с собаками, хотя, отдельная комната… Точно, что-то не сходится. Погрязнуть в размышлениях не дал всё тот же рыжий:

– Куинн, что ты замерла? Лекарь разрешил тебе есть мясо, иди сюда.

Его голос прозвучал неожиданно громко, мужчины, сидящие за столом, на секунду замерли с поднесёнными кружками у рта, но через мгновение продолжили возлияние. Только лишь две дамы не спускали с меня свой взгляд, и он мне не понравился.

– Садись, – звонко рыгнув, пригласил рыжий, указывая на место рядом с женщиной, которая ещё утром «любезно» навестила меня.

– Спасибо, – поблагодарила, оглядывая лавку в поисках жидкости и прочих мерзостей. Не хочется замарать свою одежду, хотя, судя по её виду, её уже ничего не спасёт.