Это была машина охраны Кимрана. Трое крепко сложенных мужчин сели в машину, двое из них ко мне на заднее сидение и сжали между собой, не давая пошевелиться и лучше рассмотреть дорогу. Я пыталась вытянуть шею и взглянуть в лобовое стекло, но те резко одёргивали мои попытки и усаживали на место, а через час и вовсе натянули на мою голову пыльный тёмный мешок.

Я замотала головой пытаясь сбросить его, но охрана и этого не дала совершить. Они были не многословны, они лишь держали меня слишком сильно, и я чувствовала, как пальцы впиваются в мою обгоревшую на солнце кожу. Дышать было тяжело, и я каждый раз жадно хватала ртом воздух, чувствуя вкус пыли на собственном языке. Я слышала, как машина въехала в город. Как я это определила? Да очень просто, нас окружили голоса людей, много голосов, слышны были утренние молитвы, ездили машины… Если тут есть цивилизация, то я смогу попросить помощи, кто-нибудь обязательно поможет.

Машина резко затормозила и меня дёрнуло вперёд. Сильные руки охранников вытащили меня из машины, и я ощутила совсем другие запахи. Пахло цветами, множеством разных цветов. Слышны были запахи восточных пряностей. Где я оказалась, в каком райском месте или это всё мишура прикрывающий ад?

Меня повели по длинному коридору, я видела лишь небольшую полоску света под моим мешком и слышала монотонный стук армейских ботинок охраны. Те остановились около железной двери и открыв тяжёлый засов втолкнули меня во внутрь. Я упала на пол и разбила себе колени. Сорвав мешок с головы, я долго не могла сконцентрироваться на месте. Прищурилась и покрутила головой. Комната была похожа на камеру заключённых. Помещение всего два на два метра, с тюфяком на полу и унитазом в углу комнаты. На полу валялась пустая миска, такая из которых кормят собак.

Я потёрла разбитые колени и встала с холодного пола, подбегая к единственному маленькому окну с толстыми железными прутьями на том. Вцепилась в неё пальцами и принялась дёргать прутья. Они не подавались, так же, как и железная дверь в которую я часами долбила руками и ногами сбивая те в кровь. Мои слезы не высыхали часами, глаза покраснели и опухли. Я кричала, звала на помощь и умоляла меня отпустить. Но все словно забыли про меня, лишь ближе к вечеру, когда солнце стало плавно уходить за горизонт дверь моей камеры открылась и в неё вошла девушка в хиджабе. Полностью закутанная в черные тряпки, она как тень проскользнула в камеру и поставила поднос с едой на пол.

– Хозяин просит вас поесть.

Произнесла та на русском.

– Боже мой, ты русская?

Я была в шоке, но подбежав к той схватила девушку за руку и начала несчастную трясти.

– Прошу помоги мне, помоги выбраться. Я умоляю тебя, я не знаю почему я тут.

Но девушка лишь непонимающе на меня смотрела, она была словно робот, выполняющая привычные для нее действия.

– Поешьте, вам нужно хорошо питаться.

Я не понимала зачем мне это делать, если рано или поздно меня убьют, так же как тех несчастных девушек.

Она ушла так же тихо, как и пришла. Я повернулась к подносу на полу и со злостью пнула тот. Скудная еда на нем разлетелась по серому полу, это была первая моя ошибка. В следующий раз, когда принесли мне еду, меня держали и кормили насильно, не обращая внимания на мои слезы, кашель и попытки глотнуть воздуха. Меня отшвырнули на тюфяк, и я свернулась на том, кашляя и чувствуя, как частички еды попали в мои лёгкие. Больше я не отказывалась от еды, охрана пристально следила, что бы я ела сама, а я ела, ела и глотала слёзы стараясь удержать еду в себе.

Кимран или дьявол с черными глазами ко мне не приходил почти месяц. Потом я услышала разговор и поняла, что он уехал в Нью-Йорк, ну и пусть, пусть того не будет как можно дольше, потому как я его боялась, боялась больше всего на свете.