Я так и не позвонила. Ну что я бы ему сказала: привет, спасибо, что спас, такое бывает и моим паренькам нравится, а тебе чего, не зашло, что ли? Или – все, теперь я больше не пью, давай опять встретимся в баре? Или так: я тут недавно тусила и связку порвала, да так, что все, больше никаких тусовок, по утрам в спортзал, по вечерам – сериал в одиночестве, потрогай попу – орэх!

Поэтому просто последовала за ним.

Никита шел быстро и, к моему счастью, не оглядывался: меньше всего мне хотелось подбирать слова деликатности и тянуть улыбку, будто у нас нет истории. Огибая прилавок с караваями и баранками, он остановился, повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. «О господи, улыбнуться? Или надменно отвести взгляд?» Я замерла, потому что не знала, что делать, и просто ждала его реакции. Но он отвернулся и пошел дальше. «Господи, господи, господи. Как подло». Я сжала зубы и подняла лицо вверх, чтоб ни одна капля не выступила. Обида – это ожидания, которые человек не оправдал.

«А почему он должен оправдывать твои ожидания? Пошел к черту! Не он первый, не он последний! Ты тоже не должна оправдывать ничьи ожидания! Как я теперь появлюсь там в загсе?»

Он зашел в здание Дворца бракосочетаний, а я осталась у входа еще на пять минут, чтобы дождаться, когда он разденется и уйдет из холла. Как только время вышло, я поднялась по ступеням и открыла тяжелую металлическую дверь, но Никита все еще стоял в куртке у гардероба.

– Привет, – я включила свою самую приторную улыбку, которую использую, если встречаю вне работы кого-то из нелюбимых коллег или рабочих контактов.

– Мари. Как ты? – произнес он на удивление мягко. Его глаза заулыбались, и в этот же момент он полез во внутренний карман куртки и достал то, что спрятал еще на ярмарке. Я постаралась не смотреть, чтобы скрыть свой интерес.

– Это тебе, – сунул мне в руки.

– Мне? А что там? – почти шепотом сказала я, остолбенев.

– Позже посмотришь. Надо идти. Мы же не хотим опоздать?

Я еле впихнула сверток в сумку и последовала за Никитой в зал, где уже были Луна и остальные гости.

«Сейчас выйдет невеста. Сейчас один из самых важных моментов в жизни моей подруги. А я не могу думать ни о чем, кроме как о свертке. Что там? Это шутка? Что это значит?» Голова начала гудеть. Я посмотрела на часы – начало через минуту. «Если я не выясню прямо сейчас, всю церемонию мысленно я буду не тут. Успею ли?»

Проскользнув в фойе, оттуда в туалет, я залетела в кабинку, опустила крышку унитаза, села на нее, достала сверток и один за одним стала сдирать слои бумаги. Убрав последний, я откинулась назад и расслабила плечи, не в состоянии сложить в голове обстоятельства и увиденное: у меня на коленях лежало десертное блюдце молочного цвета, на ободке которого переливалась зеленая надпись курсивом «Общепит», такая же, как и на остальных тарелках в моей коллекции.

У входа в зал я столкнулась с Яной:

– Какая ты красивая!

– Спасибо, – она поправила волосы. – Ты видела Никиту?

– Да. Он мне подарил вот, – я показала ей край блюдца из сумки.

– Я же говорила, – она улыбнулась и обняла меня.

Мы зашли в зал одновременно – только я с гостевого входа, а она – с центрального. Высокий, с копной черных, беспорядочно вьющихся волос и густой бородой Артем поплыл в простодушной улыбке, смотря на свою будущую жену. При виде этого в любой другой день я бы мысленно пустила скорпионий яд из серии «а потом он скажет, что не готов к детям и не уверен, что хочет их вообще». Но тогда я стояла в дверях зала бракосочетаний и просто смотрела, как моя близкая подруга меняет медленный шаг на быстрый и почти бежит к своему любимому со словами: «Миленький мой». И мне верилось: верилось, что у них все будет хорошо, не так, как было у меня.