– Хорошо, если ваши планы изменятся, пожалуйста, поставьте меня в известность хотя бы за пару дней.

– Да, конечно.

Аннель подошла к вешалке, стоящей в углу кабинета. Накинула на плечи пальто, ещё пахнущее химчисткой, и, прихватив сумку, уже направилась к двери, когда её вдруг окликнула психотерапевт:

– Аннель, – заглядывая ей в глаза, она с едва уловимым беспокойством в тоне уточнила: – Вас точно не беспокоят мысли иного толка?

– Нет, те самые мысли меня уже давно не беспокоили.

– Как вы засыпаете?

– Зависит от того, насколько стрессовым выдался у меня день. Но бессоницы нет.

– В таком случае, увидимся через неделю, если у вас не поменяются планы.

– Если мне не потребуется досрочная консультация – это уже будет замечательной для вас новостью, – усмехнулась Аннель, открывая дверь. – Хорошего вечера, доктор.

Ветер трепал её распущенные волосы, пока Аннель стояла перед стеклянным сорокаэтажным зданием с пустым стаканом из-под кофе, задрав голову к небу. Ослепляющие лучи рассветного солнца скользили по зеркальной глади, то выглядывая, то прячась за тяжелыми кучевыми облаками. Они то подсвечивали силуэт здания, погружая его в ореол блеска и шика, то возвращали в серую и унылую обыденность. И эта игра света выглядела, как наглядная демонстрация взлётов и падений – совсем как у неё в жизни, в которой наступило очередное затмение.

С сегодняшнего дня сотрудников их компании ждали крупные перемены. Уже в первой половине дня должна объявиться группа, отвечающая за реорганизацию. Эффективность работы всех без исключения отделов будет проанализирована, каждый фантик тщательно исследован под лупой, а работники от директоров до уборщиц обязывались пройти переаттестацию. И как только сбор данных закончится – посыпятся головы.

В фойе бизнес-центра с самого утра образовалось столпотворение. Люди разбились на мелкие стайки и что-то шумно обсуждали, из-за чего гвалт стоял, как на рынке. Из самой крупной толпы, собравшейся возле доски с объявлениями, отделилась Джулия и энергично зашагала к ней навстречу.

– У меня такие новости! – взволнованно выпалила она с горящими от возбуждения глазами, отчего зеленца в них словно подсвечивалась изнутри. – Хотя, нет. Пойдем, ты обязана сама всё увидеть!

– Ещё даже рабочий день не начался, а в тебя уже кто-то батарейку засунул.

– Откуда ты знаешь? – её лицо вытянулось в искреннем изумлении.

– Что? – растерялась Аннель. А затем до неё дошел смысл сказанного, что моментально связался с румянцем на скуластом лице подруги, и она поморщилась: – Нет. Не смей! Я не желаю ничего знать о ваших грязных игрищах с Питом. Серьёзно. Не смей меня просвещать в эти подробности.

– Да я и не собиралась. Просто немного удивилась тому, как ты точно подметила, что я сегодня с виб…

– Да твою же ж мать!..

– Ладно-ладно, я пошутила, не заводись, бурундучок, – звонкий смех Джулии привлёк внимание компании мужчин, стоявших неподалёку. Молодой парень, явно из стажёров, набранных этим летом, засмотрелся на улыбающееся лицо. А она, заметив его по-наивному чистый интерес, недвусмысленно подмигнула ему с похотливой ухмылочкой и, подхватив её под локоть, потащила к доске с объявлениями. – Но новости и правда бомба! И чем быстрее ты их примешь, тем лучше для тебя.

С мрачным предчувствием Аннель последовала за подругой сквозь толпу. И, пробившись в первые ряды, оказалась как раз напротив листка со списком руководителей, пожелавших уйти в отставку по собственной инициативе. Список всего из восьми имён возглавлял её дядя. Он с самого начала собирался уволиться, а их разговор на прошлой неделе – попытка смягчить оглушающий удар.