А там уж – гой еси…

Не знаю, что ответить

Идущим нам вослед…

Мужайтесь, наши дети!

Драконов вечных нет.

Но подрастает снова

Средь нашей детворы

Дракончик трёхголовый,

Милашка. До поры…

Что случилось…

Он пишет ей: «Что случилось?»

Она отвечает: «Война.

Под утро война мне снилась.

Я видела из окна —

над нами летели ракеты,

попали в соседний дом.

Я сразу подумала: где ты?

Не там ли, не в доме ли том?

Во сне под окнами танки

рoвняли с землёй детский сад,

и, вывернутый наизнанку,

но всё же не пойман, не взят,

прыгал над танками мячик,

как будто играл в войну…

И тут я решила: значит,

не сбыться такому сну.

Уж слишком на правду похож он

и шпарит один рефрен

про бомбой убитых прохожих,

про дом, что жильцами брошен,

над ним пересвист сирен…

А я всё думала: где ты?

Просила Бога во сне,

чтоб ты не приснился мне в этой,

похожей на правду войне.

Да, жизнь у смерти – в немилости,

но той и другой – грош цена…»

Он пишет:

– Да что случилось-то?!

Она отвечает:

– Война.

Войнa

Нет, фильмы про войну

Я больше не смотрю.

И про героев не люблю я сказки.

Сама на той войне

Я факелом горю,

Сама себе – солдат в железной каске.

Сама себе герой,

С судьбой наперевес

Бегу навстречу будущим воронкам.

Протяжно за спиной

Скулит трусливый бес

И отстаёт, с проклятьями вдогонку.

Но маленький свой страх

Храню я от войны —

Мне на войне чужого страха хватит.

И потому бесстрашно

Сплю и вижу сны

Под вой сирен и грохот взрывов, мать их!

Смотрю войне в глаза,

И ненависти хор —

Свинцом в груди по раненому следу!

Но нет во мне войны,

Войне наперекор

Я буду жить и праздновать Победу!

…Просеиваю жизнь, как золотой песок,

Сквозь сито смерти – мелкое и злое,

А дружбу и любовь я прячу в уголок.

На всякий случай.

Чтоб прикрыть собою…

2006

Мой безымянный Бог

Для Бога моего нет имени земного.

Из тысячи имён не выберешь одно,

наверно, оттого, что имя – только слово.

А слово, как в плену, в себе заключено.

И, может, потому мой Бог немногословен,

что сказанное – ложь, а истины – просты.

Так видится ему с небесных колоколен,

а Богу, очевидно, виднее с высоты.

Для Бога моего нет божеского дома, —

ютится в небесах мой одинокий Бог.

Но, может, оттого светло и невесомо

Он царствует в душе того, кто одинок.

Он судеб не вершит. И жертвы приносящих

жалеет, – никакой не оплатить ценой

бессмертие души, рождение для счастья

и место на Земле под солнцем и луной…

Для Бога моего нет праведных и грешных,

есть воля и судьба на призрачных весах.

А райские сады и ада мрак кромешный

придуманы людьми, чтоб верить в чудеса.

Но каждому из нас отмерено по силам

и веры, и любви, и горя, и дорог,

и солнца, и земли, и звёзд на небе синем,

где любит нас мой добрый и… безымянный Бог.

Я просто слушала её

Веронике Долиной

Я просто слушала её.

Я просто падала без страха

Туда, где время – настаёт,

Где всё случается – инако.

Там дни от старости бегут,

Следы хозяев заметая,

Там отчего-то жизнь простая

Пуста без маленьких причуд.

Я просто слушала её.

И так отважно проживала

Чужое горе, как своё,

Чужое счастье – как попало…

Коротких пауз тишина

Казалась мне дефектом слуха,

И послевкусием от звука

Дрожала глупая струна.

Я просто слушала её.

И время словно растворялось

В сосуде, полном до краёв,

Где Быль и Боль, где Жизнь и Жалость,

Где неразменным пятаком

К нам возвращаются утраты,

И песни, спетые когда-то,

Грустят о будущем тайком.

Я просто слушала её…

Ты опоздал на вечный бой

Ты опоздал на вечный бой,

Трубач давно сыграл отбой,

Давно затихли звуки канонады.

Кого настиг несчастный рок,

А кто в живых остаться смог,

Всё позади – и раны, и награды.

Ты опоздал. Ты был смешон,

Ты лез упрямо на рожон,

Чтоб совершить свой подвиг небывалый.