Вздрагиваю, смотрю на Егора, пытаясь понять, о чем он меня спросил. Ах да. Понравился ли кто-то? Сложно выбрать, когда все они шикарны, как музыканты.

— Ты еще спрашиваешь? Ты ударника видел? У него, наверное, мозоли на пальцах после такой игры, — смеюсь, цепляясь взглядом за широкоплечего парня, который, вытянув руки, растопырил в стороны пальцы и начал их изучать. — А клавишник? Я думала, что его голова оторвется, и придется разнимать чокнутых фанаток, что устроят битву за трофей. Поверь, это было очень близко. А вообще ребята крутые, особенно гитаристы. Да мне вообще нравятся песни под гитару, но эти… Ты видел гитариста справа? Видел, как он кайфует от музыки, как он живет ею? А как он упал на сцене, забивая на боль в коленях, которая, я просто уверена, была, и… — замираю, жмурюсь, спустя минуту смотрю в черные как ночь глаза и еле слышно произношу: — Это ведь был ты, да?

— Ворон, ты погляди, твои фанатки тебя уже без маски узнают? — смеясь, произносит татуированный по локоть парень.

— А ты клавишник? — выдавливаю из себя через силу. В горле будто ком застрял.

— Грег, — кивает, хватает мою руку и оставляет целомудренный поцелуй, заставляя хлопать глазами от шока.

Замираю, чувствуя, как жар прокатывается по телу и лицо заливает алой краской. Медленно оборачиваюсь. Снова смотрю на парня, которого клавишник назвал Ворон. Тот самый Ворон.

Ворон, девушкой которого мечтает стать каждая вторая.

Ворон, лицо которого видят только избранные.

В груди что-то екает, когда мозг осознает, что я избранная.

Проходит минута, затем другая, а я так и продолжаю сидеть, разинув рот, и пялиться на него. Со стороны я, скорее всего, похожа на сумасшедшую фанатку, мечтающую затащить его в постель. Хотя с сегодняшнего дня так и есть. В смысле, я действительно фанатка этой группы. Ребята явно знают, как разогреть толпу. И девушек тоже, чего уж лукавить. Иначе какого черта мои щеки до сих пор пылают от смущения? А может, во всем виноваты глаза цвета ночи, что прожигают меня насквозь? А я не в силах отвернуться…

— Карим, он же Ворон, — шепчет на ухо Егор и прижимает сильнее к себе, словно видит в нем соперника.

Киваю, понимая, что весь свой словарный запас я куда-то дела, пока нагло разглядывала Ворона. Он усмехается, откидывается на спинку дивана, но все так же продолжает на меня смотреть, вгоняя в краску.

— Приятного познакомиться, — о боже, какой прекрасный у него голос. — Как тебя зовут?

Молчу. Моргаю. Мне сложно поверить, что парень, практически мировая звезда, интересуется моим именем.

— С-софия.

Матерь Божья, я что, заикаюсь?

— Ты очень милая, София.

— С-спасибо.

Да чтоб меня!

Заставляю себя отвести от него взгляд и не думать о нем вовсе. Жопой чую, что ничем хорошим это не закончится. Умышленно прячусь за плечо Егора, чтобы лишний раз не позволять себе пялиться на бас-гитариста. Так проходит несколько минут, затем Егору приходится удалиться по супер-важным мужским делам, и я остаюсь одна. Ну как одна? В комнате до сих пор есть люди, но вот моей стены, за которую я усердно пряталась, нет.

Мне становится неуютно под пристальным взглядом черных глаз, и я тянусь за коктейлем. Их я раньше никогда не пила, если только с сестрой и под ее личным присмотром. Делаю глоток, сладкая жидкость со вкусом алкоголя заходит легко. Делаю еще один, но уже побольше, чтобы наверняка накрыло. Хотя зачем мне это надо, не понимаю. Вряд ли я смогу что-то себе доказать, если буду пьяной. А вот выпить столько, чтобы перестать смущаться, пожалуй, хочу. Еще несколько глотков — и, думаю, хватит.

Я не сразу замечаю, как ко мне подсаживается Ворон и выхватывает из рук наполовину полный бокал. Хочу на него наехать, высказать свое недовольство его поведением.