Обычно после этого «че» я начинала хихикать. В этот раз я только вяло улыбнулась.

– Ничего.

Диего Вальдез. Четвертый класс. Предложил посмотреть его «особые» книжки, и я сказала, что мне не разрешают смотреть порнографию. Оказалось, он имел в виду комиксы и даже не знал, откуда берутся дети. Получилось, что я – четвероклассница-извращенка.

– Это не обычные огурцы, я купил их на персидском рынке. Поделись, аппа их тоже любит.

Но я прижала к себе банку и повернулась к нему спиной.

– Нет!

Оливер Спраг. Седьмой класс. На танцах в Хэллоуин он наклонился ко мне, чтобы поцеловать (это был бы мой первый поцелуй), но я почему-то начала смеяться, а потом заплакала.

Отец надул губы.

– Так, прекрати. Это уже не смешно. Аппа хочет посмотреть телевизор, а ты ведешь себя вызывающе.

– Ты хотел сказать: нагло?

Он плюхнулся рядом со мной на диван так, что я пролила на себя маринад, и с силой отобрал у меня банку.

– В таком случае никакого ужина ни тебе, ни мне, – проворчал он, попробовал огурец и полез в банку за следующим ломтиком.

– Давай посмотрим что-нибудь другое! – Я никогда не находила в себе сил досмотреть до конца К-сериал[9]. К тому же сейчас настроение требовало чего-то более страшного или грустного.

Отец ничего не ответил, быстро настроил опции смарт-ТВ, подключился к Интернету и зашел на сайт корейских дорам. Он едва умел пользоваться электронной почтой, но зайти на этот сайт мог, кажется, даже во сне. Я попыталась забрать у него пульт, но безуспешно – он стукнул меня им по голове.

– Да что с тобой такое?! Я работал целый день, а ты чем занималась, пожирательница огурцов? Будешь смотреть то же, что и аппа.

Я сердито посмотрела на него.

– Не хочу.

Нима Амири. Второй курс. Несколько недель посылала ему «анонимные» сообщения со словами восхищения, но потом выяснилось, что он с самого начала знал, от кого они: я случайно подписала первое.

Отец снова стукнул меня.

– Йа, перестань жаловаться. К тому же это последний эпизод, и аппа очень хочет его посмотреть.

На экране появились титры, заиграла музыка, которую я краем уха слышала всю неделю, и тут меня прорвало.

– Как ты можешь это смотреть?! Все эти сериалы кончаются одинаково! Эти люди… – я указала на экран, на большеглазую красавицу и подонка с прической как у Бибера, – никак не могут быть вместе! Но – о чудо – они оказываются вместе и живут долго и счастливо. Это полная ерунда!

Макс Перальта – я выплюнула ему на рубашку комок мокроты.

Люка Дракос – этому показала трусы.

Отец легонько толкнул рукой мою голову.

– Выбирай слова, мисс Нытик. Разве не знаешь, что если любовь настоящая, даже то, что начинается плохо, имеет счастливый конец?

Настоящая любовь. Я бы посмеялась над этими словами отца, если бы не вспомнила чувство, возникшее у меня при виде Люки и его рисунка. Такого я раньше не испытывала. В его присутствии у меня кружилась голова, гудело в ушах – это тоже было в новинку. Я влюблялась и прежде, но сейчас все было совсем не так.

Я откинулась на спинку дивана и погрузилась в сериал. Отец очень кстати включил английские субтитры, чтобы я со своим слабым знанием корейского понимала, что происходит.

Серия начиналась на городском перекрестке с оживленным движением – два главных героя стояли под дождем на противоположных сторонах улицы, глядя друг на друга. Мимо проносились машины, и все это происходило под музыку.

Отец радостно захлопал в ладоши.

– Ну наконец-то! – воскликнул он. – Они нашли друг друга после стольких невзгод! Сейчас будут целоваться. – Он посмотрел на меня. – Вполне возможно, это фильм для взрослых.

Я насмешливо фыркнула.