Я вновь опустил глаза, вспомнив вдруг те последние секунды жизни. Ту уверенность в том, что меня держит мой отец. Руки, которые могут принадлежать лишь отцу. Голос отца. Словно наяву почувствовал горячую ладонь над сердцем.

Князь успел удержать меня от падения, и я резко вздохнув, попытался прогнать воспоминания.

–Джейк,– он встряхнул меня и наваждение исчезло. Сообразив где именно нахожусь я разжал руки, сжавшие камзол князя, и испуганно отшатнулся. -Я позову своего лекаря.

–Нет, не надо,– я затряс головой. -Это просто… воспоминания.

Рухнул под натиском князя на большие мягкие подушки, растирая сковавшие холодом руки.

–Ты уверен?– он довольно грубо задрал мою голову вверх.

–Да,– я довольно резко отстранился от его пальцев, удерживающих меня за подбородок. Сердце в груди выскакивало от бешеного бега. -Я еще не совсем привык к тому, что снова жив. Это… очень неприятное ощущение…

–Так страшно?– князь удивленно вздернул брови. Я видел что он очень хочет о чем-то заговорить, но не знает как подойти к своей теме разговора. Я решил его не торопить.

–Страшно? Нет,– я опустил голову, снова вспоминая то состояние, и сообразил что просто забываю дышать. Тогда, будучи мертвым, не было нужды дышать. Не нужно было прилагать ни каких усилий вообще. Отсутствие оболочки снимало очень много посторонних процессов. -Это просто… очень больно. Больно видеть как по тебе плачут. Больно видеть страдание и ужас на лицах близких. Больно понимать что сам являешься причиной всего этого.

По щеке покатилась одинокая слеза.

–Ваше величество, можно я пойду? Я… я еще не готов к таким разговорам.

Князь смотрел на меня с таким интересом, что я занервничал.

–Джейк… Можно я буду называть тебя просто Джейком? Джейк, ты сильный ребенок. Зачем ты рвешься в Касим?

–Мне надо попасть на Совет.

–Но это далеко и опасно.

–Я должен понять как Рохард остался жив, а Совет сообщил о его смерти. Они даже подтвердили свои слова вернув амулет.

Князь кивнул, отвернулся, и вдруг хлопнул в ладоши. Тут же несколько его слуг внесли большие разносы с напитками и закусками. Молча следя за тем, как суетятся слуги, князь Амри поманил к себе одного из магов, ожидающего в дверном проеме. Взял у него из рук маленькую шкатулку, и всех отпустил. Я заинтересованно наблюдал за всем этим приготовлением.

Поставив шкатулку на пол между нами, он резко снял с нее крышку, и я ахнул от того, как разом заложило уши. Зажмурился и потряс головой.

–Что это?– все еще морщась, я заглянул в шкатулку. Там лежала маленькая устрица с лопнувшим панцирем. И пахла она, признаюсь, ужасно.

–Поющая фабия. Она глушит все звуки в радиусе четырех метров. Ни один магический амулет не поможет подслушать наш разговор, не говоря уже о людях. Очень редкая и поэтому очень дорогая роскошь, к тому же живет совсем мало.

–И пахнет… Простите, ваше величество, но запах у нее убийственный.

Амри вдруг рассмеялся.

–Сейчас, когда нас никто не слышит, ты можешь называть меня просто Амри.

–Вы – князь Алисандрии!– я даже покраснел немного, вот так просто напоминая монарху о его причастности к верховной власти.

–А ты – принц Катарактарума!– передразнил он меня.

–Еще нет. И, признаться, меня не радует перспектива быть принцем.

–В таком случае тебе не надо было виснуть на шее Комоло и реветь ему в жилетку на глазах тысяч людей.

–Вы ведь прекрасно знаете что я не его сын,– я бросил на князя косой взгляд.

–Я знаю. Комоло все рассказал мне пару часов назад. Когда вернулся из Храма без тебя, потерявший последнюю надежду, он рассказал о тебе все. Ему нужно было выговорится, и я не смог ему в этом отказать. И я рад что он мне про тебя рассказал.