– В больнице она, увезли вчера с приступом.

– Как в больнице? О, боже! – из меня вырывается всхлип и по щекам градом льются слезы.

– А вот так, в больнице! – мне кажется или ее голос слишком довольный, – если бы меньше себе внимания уделяла и не шаталась неизвестно где, была бы в курсе.

 Я бросаю трубку, потому что не вижу смысла дальше вести этот тяжелый разговор. Все, что мне надо было, я узнала. Бросаюсь к шкафу, достаю спортивную сумку и быстро собираю все необходимое.

Вспоминаю, что надо предупредить Марту. Я же даже не знаю, как надолго там задержусь. Звоню и объясняю ей ситуацию, с трудом, правда, получается говорить, потому что мне не удается сдержать слез.

– Конечно, надо ехать, Настя. О работе не переживай. Мы справимся пока сами. Как вернешься, позвони.

– Спасибо вам, – выдыхаю шепотом.

– Может тебе помощь какая нужна? Ты не стесняйся, говори. Может врача нужно хорошего? Так это вообще не проблема.

Думаю, что такие хорошие врачи, которых она имеет в виду, мне точно не по карману.

– Пока не знаю, на месте буду решать. Спасибо.

Перед уходом я забегаю к Ирине. Быстро и сумбурно объясняю ей ситуацию. Она охает и плачет вместе со мной, потом убегает в комнату и, вернувшись, сует мне деньги. Я пытаюсь отказаться, но она только сильнее хмурится, а потом засовывает мне их прямо в сумку и ведет к дверям.

– Поторопись, – командует мне напоследок и выставляет за дверь.

На вокзале покупаю билет на поезд и жду, когда объявят посадку. Каждая минута сейчас тянется невыносимо долго и заставляет волноваться еще сильнее.

Ехать мне почти всю ночь, но тревога и нехорошее предчувствие не отпускают ни на секунду. Любая остановка в пути и даже незначительная задержка при отправлении отзывается острой болью в сердце. Я сижу всю дорогу с часами и умоляю мой поезд ехать чуточку быстрее. Откуда у меня появляется такое стойкое чувство, что я не успеваю, не знаю. Оно изводит меня и выматывает, в итоге за всю дорогу я так и не сомкнула глаз. Хотя силы мне будут очень нужны.

Когда поезд прибывает в мой родной город, я выпрыгиваю из вагона, еще не дождавшись полной остановки поезда. Слышу вдогонку ругань проводницы, но мне уже все равно.

Прямо возле вокзала беру такси и еду сразу в больницу. Она встречает меня темными мрачными коридорами и обшарпанными стенами. Не понимаю, почему муниципальные больницы почти всегда в таком виде, здесь и так находится людям очень тяжело, еще и окружающая обстановка давит. Будто сразу в ад угодили.

С трудом нахожу кабинет врача, но его нет на месте. Мне кажется, что ожидание меня убьет сегодня, это невыносимо.

Спустя минут пятнадцать он появляется, сразу обращаю внимание, каким уставшим и измотанным выглядит его лицо. Он меня хорошо знает, потому что мама лечится у него уже много лет.

В какой момент мой мир рухнул окончательно? Наверно, в тот, когда при виде меня по его лицу проскользнула тень сожаления и сочувствия. Я сразу все поняла. Поняла, что не успела.

– Мне очень жаль, – слышится усталый голос, как сквозь вату.

 Я закрываю лицо ладонями и захожусь в беззвучных рыданиях. Когда я успела так прогневить Бога, что в моей жизни началась сплошная черная полоса. Как мне жить теперь с мыслью, что я не успела с ней попрощаться.

Выплыть хоть немного из тяжелого дурмана своего горя мне удается лишь на следующий день после похорон, до этого все, как в тумане. Даже не запомнила толком ничего. Не слышала, что мне говорили люди, не узнавала знакомые лица. Мне просто больно и одиноко. И я не хотела ни с кем делиться этой болью. Может потом, там, в другом городе, я смогу поговорить об этом с Зоей или Ирой. Сейчас просто не в силах.