Наверху кто-то пришёл по воду. Опустили бадью. Я едва успел к срубу прижаться. Бадья шлёпнулась в воду и обрызнула меня. Ну, думаю, не успел бы я прижаться – шмякнула бы бадья меня по темечку и достали бы меня из колодца покойничком. Гляжу вверх, жду, сейчас второе ведро будут черпать. Дядя Серёжа, выключив фонарик, торопливо подтянулся на верёвке ко мне. «Тоже мне любопытный. Залезай скорее в лодку, пока не убили, – сердито скомандовал он. – Непослушный мальчишка!» Наверху услышали дядину Серёжину команду, окликнули: «Кто там?!» – «Да мы с Васькой!» – отозвался дядя Серёжа. «А что вы там делаете?» – «Колодец изучаем!» – «А чего его изучать-то?» – «Да у нас урок географии!» – пошутил дядя Серёжа. Я едва успел юркнуть в лодку, как второй раз шлёпнулась в воду бадья. На этот раз нас обоих забрызгало. «Видал? – недовольным тоном спросил дядя Серёжа. – А если бы тебе по голове?» – «Я тоже об этом подумал». – «Подумал? Об этом надо было думать там, наверху».

Дядя Серёжа отпустил верёвку и нас течением потянуло в темноту пещеры. Постепенно от колодца осталось еле заметное пятно и нас окутала густая, давящая темнота. Тишина, как ватой, заслонила уши. Жутковато.

«Ну как?» – спросил дядя Серёжа. «Страшно», – говорю. «Страшно, зато интересно», – сказал дядя Серёжа успокоившись и включив фонарик направил свет на свод и стены пещеры. Поверхность их была неровная, с глубокими впадинами и выступами. Выступы ребристые, тупые и острые, цельнокаменные и потрескавшиеся. Некоторые камни гладкие, некоторые ноздреватые и не одноцветные – серые, бурые, чёрные, красноватые, коричневые, зеленоватые. В общем – всякие.

«Эх, как красиво!» – говорю. «Как в сказке, – подтвердил дядя Серёжа и поинтересовался, – ты вёслами работать умеешь?» – «Не знаю, – говорю, – не пробовал». – «Ну, на вот фонарик, свети. И там надо побывать».

Дядя Серёжа стал грести навстречу течению. Но лодка не смогла протиснуться между лесенок, а мимо них пройти мешал низкий свод. Дядя Серёжа перестал грести и нас течением утянуло обратно.

«Выключи пока фонарик, в потёмках посидим, а то батарейка быстро сядет». Я не сразу понял, почему дяде Серёже захотелось посидеть в темноте. Он закурил. Я и забыл, что он курящий. От света его зажигалки по своду и стенам пещеры поползли страшные сказочные тени. Но это только на небольшой миг. Потом наступил давящий мрак, изредка прерываемый слабым озарением пыхающей сигареты.

«А зачем ты, дядя Серёжа, сюда спустился?» – спрашиваю. «А за тем же, зачем и ты. Вот ты зачем спустился? Я ж тебе не велел». – «А мне интересно стало». – «Вот и мне, Вась, интересно стало. Ты сказки любишь?» – «Люблю». – «И я люблю. Вот мы с тобой как будто в сказку спустились». – «Дядя Серёжа, ты же большой, а сказки для маленьких придумывают». – «А вот и не правда. Сказки, они для всех. Сказки разные бывают – развлекательные, познавательные, наставительные. Вот тебе же хочется посмотреть, или послушать о чём-то забавном, смешном, о чём-то таком, чего никогда не видел, о страшном, о добром?» – «Хочется». – «А почему мне не должно хотеться?» – «Не знаю. А какие такие познавательные, наставительные?» – «Ну, как тебе объяснить? Пока человек маленький, ему хочется обо всём узнать. Вот через сказки он и знакомится с окружающим миром, с жизнью людей, зверей. Вот это – познавательные. А когда человек подрастает или уже подрос, его надо наставлять на путь праведный. Вот сказки своими примерами и помогают человеку разобраться в жизни. Они как бы подсказывают, как надо жить. Это – наставительные». – «А кто сказки придумывает?» – «Сказки придумывают умные люди. Глупая сказка, она долго не живёт, в ней пользы нет никому. А вот умные – эти столетиями живут. Раньше люди ни кино, ни радио, ни телевизора не знали, даже читать не умели. Соберутся старики и рассказывают друг дружке, кто какие сказки знает. А маленькие возле них сидят и слушают, да запоминают. Сказки для маленьких были уроком. На них они и жить учились. А сказки хорошо запоминаются. Их и рассказывать удобно. Эх, некоторые старики так красиво умели рассказывать! Таких стариков люди очень уважали. И авторитет у них был, пожалуй, не меньше, чем у современных знаменитых артистов».