Мама глядела-глядела на нас, а потом вдруг заплакала, встала перед дядей Серёжей на колени и вроде как ищет что бы такое у дяди Серёжи поцеловать – то ли сапоги, то ли коленки. По щекам слёзы ручьём, что-то хочет сказать, а не получается. Отпустил меня дядя Серёжа, приподнял за плечи маму: «Ну хватит, хватит, – говорит. – Слава богу, всё хорошо закончилось. Ставь-ка, хозяйка, самовар. Я гостинцев привёз. Мама вдруг заулыбалась, заутиралась, заметалась по избе, как напуганная, не зная в который угол сунуться, приговаривая: «Я сейчас, я сейчас, я сейчас…» Дядя Серёжа подхватил оставленную у порога сумку и стал доставать из неё яблоки, груши, персики, виноград. «Это тебе, Вася, друзья прислали». – «Какие, – говорю, – друзья?» – «Как какие? Твои, новые». – «А ты, – спрашиваю, – где, дядя Серёжа, был?» – «А вот сейчас чаю попьём, я всё и расскажу».

Мама раскрыла русскую печь, и сразу по избе разошёлся крепкий запах тушёного мяса, каким у нас обычно в праздники пахнет. Так слюнки и потекли. День-то был такой, что и поесть толком некогда было. А тут вдруг – праздничный запах. Наставила мама на стол всякой всячины и виновато уставилась на дядю Серёжу: «Бутылочку бы надо – не ждала, не гадала». А дядя Серёжа улыбнулся: «Не печалься, хозяюшка, не это главное».

Помыли мы руки и сели за стол. Дядя Серёжа ел с аппетитом, да и я уплетал за обе щеки. А мама почему-то ела мало, всё смотрела на нас да подставляла, что повкусней, приговаривая: «Ешьте, ешьте, милые, ешьте, дорогие».

Поели мы, поблагодарили маму и дядя Серёжа стал рассказывать. «Ну так вот… Не терял я тебя, Вася. Я боялся, что ты сам потеряешься». – «А что же, – говорю, – ты сразу не забрал меня с тучи?» – «А трактористу нельзя было ждать, когда ты в кабину самолёта залезешь. Туча-то двигается, а трактор за ней не поспевает. Я сам еле успел в кабину вскочить». – «А я думал ты тучу не запомнил». – «Запомнил, Вася». – «А что же вокруг тучи летал-летал, а меня не нашёл?» – «А вот что. Когда трос от трактора отцепили, я второпях его не прибрал, заторопился тебя догонять. Хочу подлететь к твоей туче, а трос за другие тучи цепляется, не пускает. Я уж со всех сторон пытался подлететь, потом пониже спустился трос возьми да за дерево зацепись! Самолёт чуть носом в землю не врезался. Хорошо, что сук у дерева не выдержал – обломился. А то бы не увиделись мы с тобой больше никогда». – «А потом?» – «А потом бензин кончился. Я на заправку полетел, а заправщика на месте нет. Пока его искал темнеть стало. Ну, я в правление пошёл, рассказал всё. А потом в милицию, на всякий случай, позвонил». – «Ну, а дальше что? Как ты меня искал? Откуда знал где меня искать?» – «А это просто, Вася. На самолёте есть приборы, которые определяют высоту и направление. Я запомнил, на какой высоте была твоя туча и в каком направлении она двигалась. Надо было только догнать». – «И что же ты долго меня догонял?» – «А не рисковал я, Вася, тебя по ночам догонять, чтобы снова в тучу не воткнуться. Ты же ночью и днём двигался, а я только днями. Ну вот, подлетаю я позавчера к той скале, где твоя туча остановилась. Ну, думаю, разбился ты. Сердце так и забилось. Никогда не знал где у меня сердце, а позавчера… почувствовал. Вот оно где, оказывается. Облетел скалу, нашёл пологий склон, приземлился. Подошёл к скале – шапка твоя валяется. Ну тут я и стал тебя искать. Вижу из снега что-то чёрное торчит, тряпка какая-то. Ещё пуще сердце забилось. Потянул – не пойму, что за тряпка? Вроде от твоей куртки, а по выкройке, что-то не то. Пригляделся – из лоскутьев сшито. Что же, думаю, это такое? Покопался в снегу – верёвки из тряпок свитые. Тут я догадался, что ты парашют сочинял, да видно не успел. Где же ты сам? Жив ли? Пошёл вправо, вижу – следы. Твои следы, маленькие. Пошёл по этим следам. А там другой след рядом появился. Ну, думаю, кто-то тебя подобрал значит. Надо тебя искать в городе, что поблизости. А где в городе искать? Конечно в милиции. Милиция всё знает. Ну я сразу туда… Не подбирали, спрашиваю, в горах мальчика? Нет, говорят, не подбирали. А может кто-нибудь к вам мальчика приводил? А какой он, спрашивают? Как зовут? Васей, говорю. Посмотрел на меня милиционер, подумал, снова спрашивает: а это, случаем, не Васька из Кокошино? Точно, говорю, он! Так его вчера домой отправили. Сопровождающий ещё не вернулся. А кто, спрашиваю, его к вам привёл? Да старичок какой-то. А могу ли я его увидеть? Мы же всё записываем – кто кого приводит, кто кого уводит. И дал мне адрес старичка. Зовут его – Тимофей Прокопыч. Симпатичный такой, добрый старичок. Это он тебе гостинцы прислал. Ты его не забудь отблагодарить. Хоть письмо ему напиши. Вот его адрес. Он мне рассказал, как тебя в зоопарке нашёл. А вот как ты в зоопарк попал, ты мне сам расскажешь».