Мы зажгли очередную ленту, попытались заглянуть в отверстие старицы, ничего толком не разглядели и двинулись к дереву. Подплыв дядя Серёжа внимательно рассмотрел свод – не появились ли на нём трещины. Свод был цел. Дядя Серёжа опустил якорь, подвёл лодку к дыре и приказал светить и следить за сводом. Взяв весло он стал шуровать им в дыре. Оттуда посыпалась глина с всплесками исчезая в воде. Глина сыпалась почти непрерывно и вскоре длины весла стало не хватать. Дядя Серёжа вставил весло в гнездо, встал на борт лодки и сам залез на половину в дыру, чтобы обрезать обнажившиеся корни. Я махал тлеющей лентой и следил за камнями на своде между двух дыр. Мне показалось, что дядя Серёжа оторвался от лодки. Видно на корнях подтягивается, подумал я и снова стал внимательно следить за сводом. Я услышал, как дядя Серёжа перерезал какой-то корень и в этот момент между камнями от дыры до дыры появилась трещина. «Дядя Серёжа! Дядя Серёжа!» – торопливо и испуганно закричал я. Тот мешком свалился из дыры в лодку, выхватил из воды якорь, нащупал вёсла и торопливо стал отгребать вниз по течению. Я усердно махал лентой, чтоб ему было видно куда плыть. Оказавшись опять у старицы дядя Серёжа бросил якорь и, держась за верёвку, не давая ей распускаться, спросил: «Ты чего, Васька, меня напугал?» – «Я сам, дядя Серёжа испугался». – «Ну, и чего ты испугался?» – «Когда ты там какой-то корень обрезал, между камнями от дыры до дыры появилась трещина. Ты же сам мне велел за сводом следить». – «Правильно, Васька. Молодец. Появилась трещина, тут уж рядом не сиди. Рано или поздно быть обвалу. Только вот что нам теперь делать? Ждать когда обвалится, или опять путешествовать?» – «Не знаю, дядя Серёжа. Есть страшно хочется, – признался я. – А у нас ни чего не получается». – «Потерпи, Васька. Не может быть, чтобы мы не выбрались».

Мы немного посидели молча. Я помахал догоравшей лентой, бросил огарок в воду и от нечего делать спросил: «А куда подземные реки текут?» – «Не знаю, Васька, – ответил дядя Серёжа. – Бывают и подземные озёра. Наверное в них». – «А в открытые озёра или моря они не вытекают?» – «Не знаю. Не слышал. Уж не к морю ли ты собрался отправиться по этой реке?» – «Да нет, – говорю. – Это я так… Темнота надоела». – «А ты, Васька, слепых видел?» – «Видел», – говорю. «Так вот они всю свою жизнь в темноте проводят. А мы с тобой вторые сутки только».

Тут дядя Серёжа спохватился, посветил зажигалкой на свои часы. «Часы, Васька, завести забыл. Ещё немного бы и встали». – «А сколько сейчас времени?» – «Мамка обед готовит».

У меня слюнки потекли сразу. Я представил как мама открывает русскую печь и по избе плывёт аромат тушёного мяса. «Не дразни, – говорю, – дядя Серёжа. Сказал бы как-нибудь по-другому. Итак живот к спине присох». – «Извини, Васька. У меня ведь тоже дела не лучше обстоят. Давай-ка подумаем, что дальше делать. Наша затея треснула. Кто знает, когда тут рухнет? Может и никогда. Да и в нашу ли пользу, если рухнет? Наверное надо всё-таки идти по старице, обвал обходить. Опять искать колодец. А сидеть да ждать нам нечего, никто нам не поможет». – «А лодку как нести?» – «На плечо придётся повесить». – «А тут низко, на плече нести будет не удобно». – «Ну, а что делать? Доставай ленту, со старицей знакомиться будем. Надо поглядеть, можно ли по ней идти и далеко ли уйдёшь?»

Я достал из кармана ленту, дядя Серёжа её поджёг, подгрёб вплотную к дыре старицы, забросил в неё якорь, подтянулся и велел мне вылезать.

Я больше суток был в сидячем да лежачем положении, ноги затекли и стали какими-то непослушными. Кое-как выбрался в сухую пещеру и первым делом – потянулся, расправляя суставы и косточки. «Выбери верёвку», – приказал дядя Серёжа. Я выбрал верёвку, подтягивая лодку, и дядя Серёжа тоже выбрался ко мне. Закрепив верёвку, чтобы лодка не уплыла, дядя Серёжа взял у меня ленту и стал рассматривать стены и свод пещеры. Убедившись в их прочности он направился вглубь, а мне велел оставаться тут. Пещера была не прямая и дядин Серёжин огонёк быстро исчез за поворотом. Я потоптался немного на месте и вскоре потерял ориентиры. Ноги отвыкли от ходьбы и мне хотелось побегать. Но я боялся свалиться в воду или наткнуться на стену. Вытянув руки я попытался определить положение стен. Буду ходить от стены к стене. Расстояние было ровно четыре моих шага. И я их стал делать, каждый раз отталкиваясь о стены. Одному в кромешной темноте жутковато и потому слух мой был до предела напряжён. Я попытался расслышать далёкие шаги дяди Серёжи, но их уже было не слышно. Далеко, видно, ушёл. Я вспомнил про верёвку, которая держала лодку, и подумал, что, если за неё держаться, можно постоянно чувствовать положение пещеры и в воду не свалишься. Стал шарить верёвку и услышал как где-то что-то упало в воду. По коже пробежал холодок. Я затаил дыхание. Всплеск повторился. Запоздалые комья земли падают из дыры, которую рыл дядя Серёжа, подумал я. Нащупал верёвку и по ней приблизился к воде. Я напряг слух, но всплесков больше не повторялось. Наклонился, пощупал лодку и снова встал. Хотел отойти в глубину пещеры, но услышал какое-то сопение, которое заметно усиливалось. Потом что-то грубо скрипнуло, что-то посыпалось в воду и вдруг разом затрещало, ухнуло, и в пещере появился свет. А там, где копал дядя Серёжа, засветилось до боли в глазах яркое пятно.