Его глаза – прекрасно-бесполезны! –
Под крыльями раскинутых бровей –
Две бездны.
В его лице я рыцарству верна,
– Всем вам, кто жил и умирал без страху! –
Такие – в роковые времена –
Слагают стансы – и идут на плаху.
3 июня 1914
Коктебель
«Не думаю, не жалуюсь, не спорю…»
Не думаю, не жалуюсь, не спорю.
Не сплю.
Не рвусь ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,
Ни к кораблю.
Не чувствую, как в этих стенах жарко,
Как зелено в саду.
Давно желанного и жданного подарка
Не жду.
Не радует ни утро, ни трамвая
Звенящий бег.
Живу, не видя дня, позабывая
Число и век.
На, кажется, надрезанном канате
Я – маленький плясун.
Я – тень от чьей-то тени. Я – лунатик
Двух темных лун.
13 июля 1914
«Сегодня таяло, сегодня…»
Сегодня таяло, сегодня
Я простояла у окна.
Ум – отрезвленней, грудь свободней,
Опять умиротворена.
Не знаю, почему. Должно быть,
Устала попросту душа
И как-то не хотелось трогать
Мятежного карандаша.
Так простояла я – в тумане, –
Далекая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу.
Душой не лучше и не хуже,
Чем первый встречный: этот вот, –
Чем перламутровые лужи,
Где расплескался небосвод.
Чем пролетающая птица
И попросту бегущий пёс.
И даже нищая певица
меня не трогала до слёз.
Забвенья милое искусство
Душой освоено уже.
Какое-то большое чувство
Сегодня таяло в душе.
24 октября 1914
Подруга
1
Вы счастливы? – Не скажете! – Едва ли!
И лучше, – пусть!
Вы слишком многих, мнится, целовали.
Отсюда – грусть.
Всех героинь шекспировских трагедий
Я вижу в Вас.
Вас, юная трагическая лэди,
Никто не спас.
Вы так устали повторять любовный
Речитатив.
Чугунный обод на руке бескровной –
Красноречив.
Я Вас люблю! – Как грозовая туча
Над Вами – грех!
За то, что Вы язвительны, и жгучи,
И лучше всех.
За то, что мы, что наши жизни – разны
Во тьме дорог,
За Ваши вдохновенные соблазны
И темный рок,
За то, что Вам, мой демон крутолобый,
Скажу прости,
За то, что Вас – хоть разорвись над гробом! –
Уж не спасти.
За эту дрожь, за то, что – неужели
Мне снится сон? –
За эту ироническую прелесть,
Что Вы – не он.
16 октября 1914
2
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? – Чья победа?
Кто побежден?
Всё передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?
Кто был охотник? Кто – добыча?
Всё дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?
В том поединке своеволий
Кто в чьей руке был только мяч?
Чье сердце – Ваше ли, мое ли –
Летело вскачь?
И все-таки – что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?
23 октября 1914
3
Сегодня таяло, сегодня
Я простояла у окна.
Ум – отрезвленней, грудь свободней,
Опять умиротворена.
Не знаю, почему. Должно быть
Устала попросту душа,
И как-то не хотелось трогать
Мятежного карандаша.
Так простояла я – в тумане –
Далекая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу.
Душой не лучше и не хуже,
Чем первый встречный – этот вот, –
Чем перламутровые лужи,
Где расплескался небосвод,
Чем пролетающая птица,
И попросту бегущий пес.
И даже нищая певица
Меня не довела до слез.
Забвенья милое искусство
Душой усвоено уже.
– Какое-то большое чувство
Сегодня таяло в душе.
24 октября 1914
4
Вам одеваться было лень,
И было лень вставать из кресел.
– А каждый Ваш грядущий день
Моим весельем был бы весел!
Особенно смущало Вас
Идти так поздно в ночь и холод.
– А каждый Ваш грядущий час
Моим весельем был бы молод!
Вы это сделали без зла,
Невинно и непоправимо.
– Я Вашей юностью была,
Которая проходит мимо.
25 октября 1914
5
Сегодня, часу в восьмом,
Стремглав по Большой Лубянке,
Как пуля, как снежный ком
Куда-то промчались санки.
Уже прозвеневший смех…
Я так и застыла взглядом: