Изначально в наш дом можно было войти кому угодно, а некоторые соседние и отдалённые постройки уже имели домофоны. И когда эту чёрную квадратную конструкцию один добрый молодой дядя присоединит к нашего подъезда двери, его всеядный мозг слегка вздуется от потока радостных слов и поклонов в его адрес за установку этой интересной штуки с горящими зелёными цифрами на чёрном фоне. То же будет после второго случайного с ним свидания во время починки её от неисправностей в ходе эксплуатации – ведь такое временно привлёкшее чудо-изобретение из двенадцати кнопок, маленького тёмного стеклянного дисплея и светящихся на нём по команде цифрах, не выйдет сделать ни из чего домашнего, и ничто домашнее тому не уподобится. Весь год будут собираться прозрачные «пульки» от игрушечных пистолетов, но не с целью пострелять из своего которого нет, а с целью набрать их тонну и топиться. Хотя нет, всё-таки чтобы расфасовать каждый цвет отдельно, и сделать из этого что-нибудь хорошее-непонятно что, а может просто любоваться таким их количеством. В киосках и на Бутаковском вещевом рынке (их месте продаж) мама не поймёт этого также как и для чего нужен будет понравившийся на вид металлический замо́к стоимостью 50 рублей (Ценовая политика: Москва, 1998). И конечно вставить хоть кусок метропоезда или лифта куда угодно, не останется незамеченным на уроках рисования, и не обойдётся без всеобщего пальцем кручения у виска и недовольства учительницы.

Мало церемонящаяся с каждым, она вместе с её сестрой и коллегой по должности обращает внимание на каждый мой косяк и каждую странность. Кроме меня в классе будет ещё трое «нестандартных» (по её мнению): один (правда) станет научным работником, второй не-особо далёкий сдаст выпускные экзамены в щадящем режиме и пойдёт на завод, с ним будет дружба и большее общение. Третий-малообеспеченный и загноблённый, после четвёртого года переведётся в другую школу где отношение изменится, по окончанию отправится в ПТУ, дальнейшая судьба его на день завершения данного писания неизвестна.

Всех нас вчетвером весной последнего начального класса после уроков водят на занятия к психологу по просьбе той самой учительницы пару раз в неделю. Эта психолог работала не по жалобам родителей, а по указанию высшей власти. Имела разные картинки в разноцветных рамках, логические и творческие задания, занимательные игры на проверку реакции, памяти, логики и внимания. Это будут самые интересные и увлекательные занятия, с которыми никому не захочется расставаться, а эта психолог не выявит ни в нас ни во мне ничего подозрительного, и после всего, в вежливой форме скажет направившему лицу что если что-то и ненормально – то это с ним…

Со следующего (первого среднего) класса, по мере его сложности и многопредметности, все нарекания и спросы резко пойдут в гору, принимая усиление, ведь дальше – самое фундаментальное время. Давайте посмотрим как оно пройдёт.

Везде будет похвала за усидчивость, кропотливость, выносливость и ответственность, особенно за любимым делом. Но увы, оно не принесёт никакой пользы ни для сверстного общества ни для одной основной задачи, возложенной на данный жизненный этап. «Твою бы энергию да в нужное русло…»

Часами карпеть над почти рутинной ручной работой, решать задачи по точным наукам лишь на знание элементарной их теории, не требующее включать мозги, учить и пересказывать слово в слово любую понятную всякой бестолочи информацию, объяснимую двумя-тремя словами, будет не только легко, но иногда сочтётся и удовольствием.