− На самом деле, ты прочитала мои мысли, дорогая. Я как раз над этим думал. Но, к сожалению, нет ничего общего. Разный возраст и пол, к тому же, все из разных городов.

− Если пропавших едва ли можно связать между собой, почему тогда ты так уверен в этом?

− Я ни в чем не уверен, − сказал Арни, убирая пустую тарелку в сторону.

Вдруг у меня зазвонил телефон. Это был Пашок.

− Алло! − ответила я.

− Привет, крошка, − тихо произнес он. − Сыщик рядом?

− Да. Мы обедаем.

− Приятного аппетита.

− Спасибо.

− Я лишь хотел спросить, как ты планируешь добираться до Москвы?

− На поезде.

− В таком случае, покупаю для вас с Хисон два места в спальном вагоне.

− Да! − обрадовалась я. − Хисон! СВ! Идеально!

Когда разговор закончился, детектив спросил:

− Кто такая Хисон?

− Хисон? Это жена нашего генерального директора.

− И как давно они вместе?

− Сколько я себя помню. У Пашка рано умерла мама.

− Ох, я не знал.

− Его отец стал жить с Хисон, но так и не женился официально. Она буквально вырастила нас с Пашком.

Позже в бюро Арни снова сел за свой стол. С экрана на него безмолвно смотрели фотографии пропавших людей.

− А отчего она умерла?

− Не знаю. Я была маленькая, и мне никто ничего не сказал.

− Как ее звали?

− Марина.

− Большакова Марина? − уточнил он.

− Да.

Детектив развернул ноутбук. С экрана улыбалась поразительной красоты блондинка.

− Это она?

− Да… Но, как?.. Я не знала, что она пропала.

− Расскажи о ней подробнее.

***

1994 г., канун Нового года

В квартире витали праздничные ароматы еды. В гостиной стояла большая наряженная елка.

В дверь позвонили. Я вышла в прихожую и встала, облокотившись о резную дверцу шкафа. На мне был розово-голубой вельветовый костюмчик, состоящий из юбочки и жилетки, белая блузка и белые кружевные колготки.

− Мам, в дверь звонят! − крикнула я.

− Сейчас! Иду! − отозвалась она из кухни.

− Я открою! − сказал отец. − Наверное, Санек с Мариной пришли.

Он вышел из гостиной и поспешил к высокой самодельной железной двери, состоящей из неокрашенных металлических листов, на стыках которых были видны грубые швы от сварки. Отец был одет в малиновый пиджак, белую сорочку с галстуком-бабочкой и черные шелковистые брюки.

− С Новым годом! − в один голос прокричали Большаковы, когда дверь открылась.

Они пришли к нам в полном составе. Отец крепко пожал руку Александру Степановичу, а его жену приобнял и поцеловал в щеку. Вскоре подоспела мама. Она обняла и поцеловала обоих. Мама была одета в короткое бархатистое черное платье с декольте и туфли на шпильках.

− Наташ, мы взяли с собой няню, она посидит с детьми, − сказала Марина.

Из-под ее серой норковой шубки выглядывало короткое черное шелковистое платье на тонких бретельках.

За спиной Большаковых стояла Хисон, держа за руку ребенка. Когда они зашли и разделись, а мальчик подошел ко мне, я поздоровалась с ним:

− Привет, Пашок!

− Привет!

Он взял меня за руку и поцеловал в щеку.

− Во что будем играть? − спросила я.

− Давай в дочки-матери?

Мужчины сели в гостиной на диван, Хисон помогала накрывать на стол, а мы ушли в мою комнату.

− Сначала надо построить дом, − сказал Пашок.

− Давай!

Он стянул с кровати покрывало и набросил на стол. Мы забрались под стол, сели рядом и снова взялись за руки.

− Нет, так слишком темно.

Пашок вылез из-под стола и через минуту вернулся, держа в руках настольную лампу. Он громко поцеловал меня в щеку, а затем достал из кармана игрушечную машинку цвета синий металлик.

− У меня есть машина.

− Как она называется?

− Папа говорит, это кабриолет. Смотри, верх можно снять, если погода хорошая.

Я несколько раз провела машинкой по полу и отпустила. На полной скорости она врезалась в ножку стола.