Но здесь все было по-другому. Этим девицам было плевать на все, и осознание собственной тупости их нисколько не расстраивало. Или они владели каким-то высшим уровнем скудоумия, что даже не догадывались о своей глупости. Они абсолютно точно не понимали смысла всех моих язвительных тирад, только догадывались, что я указываю на их изъяны. То есть я их оскорбляю, и реакция на оскорбления у таких людей всегда одна: показать свое превосходство силовыми методами. А я просто позволяла себя избивать, даже не сопротивлялась. Боец из меня все равно был никудышный. Хотя дело даже не в этом.

Однажды я, как это называется, «дала сдачу». Это было не здесь, и мне тогда было всего двенадцать лет. Можно сказать, моя первая драка. Я даже не помню, как звали ту девочку, только помню, что она налетела первой (хотя этот сценарий в моей жизни неизменен), и она была гораздо габаритнее меня (и этот почему-то тоже). Она выворачивала мне руки, рвала волосы и била по ребрам. И вот в какой-то момент я возьми да и вмажь ей прямо в центр ее мясистого лица. Помню, она завизжала, как дикая, хотя пока она меня мутузила, я даже не пискнула. И у нее как-то неестественно много крови полилось, я даже не поняла, откуда именно: то ли из губы, то ли из носа. Она быстро закрыла лицо ладонями и убежала.

Все происходило на школьном дворе, и вокруг нас к тому времени собралась большая толпа. Когда я ее ударила, все начали подбадривающе кричать и улюлюкать. Когда она убежала, кольцо сжалось вокруг меня. Меня хлопали по плечам, все улыбались мне и кричали, какая я крутая. Все, даже старшеклассники.

Помню, я долго стояла и тупо пялилась на свой все еще сжатый кулак, и не понимала, чего это они все так радуются и восхищаются мной. Что я такого сделала? Я бы гордилась, если бы та девочка убежала после моих слов. Вот тогда я бы победила. Но она убежала не от слов. Я и сказать-то ничего не успела. Она налетела на меня за то, что я якобы нагло пялилась на нее. А так, я ведь всего-то ударила. Я не добралась до ее нутра, я всего лишь немного покорежила ее плоть. Это ничего не значит, я не победила. Это было мерзкое чувство: чувство поражения.

Вот так. С тех пор я больше никогда никого не била и даже не отбивалась.

И когда Милана и ее компашка избивали меня, я не чувствовала ни поражения, ни унижения. Они ведь не добрались до меня, они всего лишь покорежили мою плоть.

И хотя покореженная плоть давала о себе знать все больше и больше, я не могла остановить свои словоизлияния в их сторону. Я не могла просто сдаться. И Милана не могла. Вот так мы и боролись друг с другом разными орудиями, которые не брали ни ту, ни другую. И конца и края этому не было.

Мне пятнадцать лет, и меня зовут Анна Васильева. Знаю, с этого стоило начать. Но вы уж извините, мне ведь пятнадцать, и я бываю импульсивна и непоследовательна, а еще асоциальна. Именно так и написано в характеристике в моем личном деле ученицы школы-интерната для трудных детей имени Святого Владимира.

Вы, наверное, хотели бы узнать, как я здесь оказалась. Хотя кто это вообще «вы»? Я, конечно, не специалист в этом, но, кажется, обычно люди в своих личных дневниках не делают обращений к несуществующей публике.

Хотя, может быть, я стану знаменитой… хм… актрисой? Не, это точно нет. Или художницей? Тоже мимо. Стану знаменитой… Хм, в какой же сфере мне бы прославиться? Да ладно, стану знаменитой и слегка чудаковатой кем-то-там. И, разумеется, буду скрывать свое убогое прошлое. А после моей смерти кто-нибудь найдет и опубликует вот этот самый дневник. И это станет скандальной сенсацией.