— Зорина от меня ушла, — рублю я сразу, немного ощетинившись.

Сестра недоуменно хлопает ресницами, переваривая информацию. Пальцами касается шеи — привычный жест, обозначающий неуверенность и смятение.

— Понятно, — только и может выдавить она. Не решается злить меня еще больше. И правильно делает: я на взводе уже несколько дней. — И что теперь?

— Я не знаю, Гелен. Утром проснулся — ее нет. Вещей нет. Она мне не отвечает.

— Так ты ее нашел? Мало ли…

— Да. Она у своей мамы пока живет.

— И?

— Что и?! Послала она меня! — уже повышаю голос.

— Ну и правильно сделала, Акрам, — припечатывает сестра.

— Ты издеваешься?!

— А чего ты ждал? Ты ей сколько нервов потрепал? Это она еще долго продержалась.

— Я понял. Я пошел.

— А ты чего хотел? — перегораживает она мне дорогу. — Чтоб, как у родителей было? Не все согласны так жить. Особенно женщины! Я, например, нет.

— А можно без твоих нотаций?

— Да, конечно. Если понадоблюсь, наберешь. Пойдем тогда ко всем.

— Иди, я догоню. Мне нужно еще выцепить отца на пару минут. Он хотел обсудить новую сделку.

— В кабинете его ищи. Он туда пошел, — деловито роняет сестра и оставляет меня одного.

Я уверенным шагом иду в сторону отцовского кабинета, постучать не успеваю.

Сквозь едва заметную щель доносятся обрывки разговора и всегда строгий холодный голос:

— Алина, я тебе сказал. Сегодня я дома. С женой. Завтра к вам заеду.

Пальцы мои неконтролируемо сильнее сжимают ручку.

Мои дорогие, снова спешу вас порадовать!

На мою историю НА ГРАНИ РАЗВОДА

— Я принял решение. Будем разводиться, — заявляет супруг.
Перевожу оторопелый взгляд с родного лица на чемодан у входа. И обратно.
— Ты бросаешь нас с сыном?
— Не с сыном. Я ухожу от тебя. Наш брак мне в тягость.
Не понимаю, как реагировать. Внутри что-то переламывается. Иначе не объяснить мою беззаботную фразу:
— Рада, что ты сам это предложил. Наша жизнь давно превратилась в рутину. И… чемодан не забудь.
Женя растеряв дар речи впивается потрясенным взглядом в мое лицо.
Я не буду умолять на коленях. Просто сделаю так, что он пожалеет о своих словах. А я уж подумаю, принять ли его обратно.

есть пара промокодов (вводятся однократно!)

qvcZn3pu CkVp3iRE

8. Глава 7

Я медленно цежу воздух из легких, замирая у двери. Раздумываю: может, уйти? Но какой смысл шифроваться.

О существовании отцовской Алины вся наша семья узнала,… когда мне было лет двенадцать. Это оказалось настолько сильным потрясением для всех, что ни я, ни мама, ни Гела нормально не общались с отцом, минимум, пару недель. Позже мать, воспользовавшись моментом, когда отец уехал в командировку, собрала вещи, взяла нас с Гелой под руки и увезла в дом к своим родителям. Возмущений была целая куча, проклятий на голову отца еще больше, ну и куда ж без многострадального «видеть его не могу!»

Мать решительно оборвала всякую связь с отцом. А бабушка с дедом как на иголках сидели и ждали возвращения свирепого Ильнара Ибрагимова. В то время я ненавидел свою фамилию. Ненавидел отца. Мне казалось, что он предал нас всех. Каждого в отдельности. Потому что в той, второй семье у него рос второй сын. Такой же, как и я, только с разницей в год. В год! Это жестко ударило по мне. Помню, как украдкой пробрался на кухню в четыре утра, сидел у распахнутого окна. На улице стена дождя, дальше носа ничего не видно. Расслабляющий запах озона в воздухе.

Как остро отпечаталось желание натянуть джинсы, свитер, забрать накопленные деньги и уйти куда глаза глядят. Почему-то было невероятно сложно смириться, что у отца есть другой сын. Отдельно от нас. И он к нему приезжает. Они вместе проводят время. Смеются. Радуются. В тот момент отец для меня умер. Тот отец, которого я любил всей душой, несмотря на строгость, жесткость и периодическую бесчеловечность.