Приоткрываю окошко, запуская немного свежего, напоенного молодой листвой воздуха. Я вспоминала фрагменты своей жизни.

Мой отец был помещиком и имел во владениях несколько усадеб. Он покинул нас с мамой четыре года назад. Беспокойное время. Я училась при высшем дворе, где и познакомилась впервые с Кристаном на одном из званых ужинов. А после мне пришлось покинуть Брошнайт и вернуться домой, чтобы поддержать маму. Кристан стал наведываться к нам и оказывал мне всяческое внимание и интерес, а через год после траура предложил выйти за него.

И я согласилась, потому что полюбила с первого взгляда. Свадьба была сдержанной, но и далеко не скромной, Крис имел большое влияние при дворе, и подобное событие не могло пройти без должного шума.

Мне тогда казалось, что я самая счастливая. Я сразу забеременела. И Крис очень обрадовался, он так желал ребенка. Нянчился с Эллой целыми днями. А потом что-то сломалось в наших отношениях. Пыталась вспомнить, когда это всё началось. Вот уже год он пропадает в своём врачевательском склепе.

Только это всё отговорки!

Смех Эллы прерывает мрачные размышления, она закрывает ротик ладошками, а глаза искрятся разноцветным калейдоскопом, зажигая в моём сердце радость.

Как бы ни сложилась моя жизнь, я не жалею ни о чём, ведь появилась Элла.

— Приехали, миссис, — негромко объявила Дарси, выдёргивая из мыслей.

Отодвигаю полупрозрачную штору и выглядываю в окно. Родной Оланстон расцветал и сиял, впрочем, как и всегда, в любое время года. Мама не переставала держать усадьбу ухоженной.

Выхожу из кареты и досадливо прикусываю губу. По дороге я даже не придумала, что ей сказать, как объяснить.

Сжимая ладошку Эллы, делаю вдох-выдох и вхожу в солнечный в персиково-бежевых тонах холл.

— Леджин? — радостно встречает мама — наверняка увидела меня, когда мы въезжали в ворота. Её лицо сияет, глаза лучатся молодой зеленью. Да, мама у меня красавица, особенно в этом приглушённо-изумрудном вельветовом платье, с высокой причёской, пепельно-жемчужные волосы мне достались от неё.

— Доброе утро, мама, а мы тут к тебе в гости, — улыбаюсь я.

— Доблое утло! — воскликнула Элла и ринулась к бабушке.

Малышка крепко обнимает Ионес. Мама жмурится от удовольствия, поглаживая по спине Эллу, и смотрит на меня с беспокойством, когда слуга вносит в дом несколько чемоданов.

— Элла, как я по тебе соскучилась, — гладит по светлым завиткам волос Эллы мама…

Она молчала, пока мы не расположились в плетеных креслах за садовым столиком уютной беседки под куполом белой крыши и белоснежным тюлем. Я безмятежно наблюдаю, как Элла играет в мячик с Дарси на лужайке, покрытой молодой травкой. И чувствую напряжение Ионес, её переживание повисает в воздухе.

Беру фарфоровую чашку с каймой розового золота — мамин любимый сервиз. Сразу становится тепло, и вспоминаются беззаботные дни моего детства.

— Я ушла от него, — всё-таки произношу, выталкивая слова из горла.

Ионес кладет руку на грудь и не двигается. Я делаю глоток, вкус жасмина, сладко-терпкий, обволакивает нёбо.

— Что случилось? Почему, Леджин? — её голос звучит так, будто это самая печальная новость, которая могла быть в её жизни. Ещё бы! Она так радовалась нашему союзу, благословив нас…

Моя рука всё-таки дрогнула, и я аккуратно поставила хрупкую чашку на блюдце, боясь разбить. Глаза защипало. Ну вот, я столько держалась и теперь не в силах контролировать эмоции. Поднимаю на маму затуманенный влагой взгляд.

— Я больше так не могу… — хрипло произношу и отворачиваю лицо, чтобы Элла не заметила моих слёз. — Он предал нас, мама. Променял меня на свою работу, он спасает людей, а нас бросил! Я знаю, может, плохо так говорить, но я не могу, не хватает сил терпеть это всё! Он приходит поздно, уходит ни свет ни заря, пропускает ужины, он вообще не живёт с нами, мама!