Один из летунов, внушительных размеров Мятежник с белой аурой, поставленный командовать нашими воздушными силами, представлял для врагов наиболее опасную угрозу. Его перепончатые крылья были увенчаны множеством костяных наростов. И делая очередной заход над противником, он одним движением сбросил их. Итог разлетающейся костяной шрапнели – пять убитых и трое раненых. Красота!..

И все же меня смущала твердолобость подростков. Почему они упираются? Во имя чего не пытаются спасти собственную жизнь? Ведь им есть куда отступать.

Я вытащил бинокль, чтобы получше разглядеть творящуюся в сотне метров от меня катавасию. И в горле встал ком. Потому что я увидел лысого мужика средних лет с лицом, искаженным от гнева. Он расстреливал в упор оказавшегося к нему спиной демона. Да, с серенькой аурой, явно слабенького сукина сына. Но моего сукина сына!

И твою мать, он же мертв! В смысле, должен быть мертв, по всем законам жанра. Я точно попал. Я перевел бинокль на то самое место, где это случилось. Да нет, все в порядке, вон кровь на земле. Да и футболка Завуча пропитана юшкой. Значит, он не в бронежилете. Тогда, прошу прощения за мой французский, какого хера?

Только потом в голове щелкнуло. Пацаны не отступали, потому что знали: их командир не мертв. Просто временно приостановил собственную жизнедеятельность, дабы вскоре опять вернуться к ним. Блин, и что самое мерзкое, не скажу, чтобы у нас был какой-то решительный перевес.

Да, добежала до подростков Гром-Баба, расшвыривая недомерков в стороны. Только хватило ее боевой мощи совсем ненадолго. Нечто черное, отдаленно похожее на человека, обхватило ее левую руку и не отпускало. Громуша пыталась бить обидчика, раскручивать, но ее оппонент явно был в настроении добиться сегодня либо сердца, либо руки внушительной дамы. Пока речь шла все же о руке.

Крыл и вовсе пару раз спикировал, чуть не получил по наглой мушиной морде (с ПВО у противника было все в порядке) и решил отстреливаться сверху, изредка меняя диспозицию. Умный мальчик.

Вечно все приходится делать самому. Потому что демоны явно не догадаются, что идет не так.

– За мной! – скомандовал я, прыгая вниз.

И побежал. Дьявол, как же не люблю бегать! Мне и в молодости это особого удовольствия не приносило, а с каждым днем давалось все тяжелее. Нет, я заставлял себя изредка выбираться на утренние пробежки. Но именно что заставлял, чтобы в очередной раз чувствовать превосходство разума и силы воли над телом и держать себя хоть в какой-то относительно хорошей форме. Но бегать ненавидел.

Вместе с тем сейчас я довольно быстро оторвался от остальных, даже от молодой и пышущей жизнью Алисы. Какой там мировой рекорд на стометровке? Секунд девять с копейками? Мне казалось, что сейчас я пробежал за восемь. И это босиком, в зеленом виде. А как еще, когда дело идет о моих демонах, которых в ближайшее время перекрошат. И хер тебе тогда, Шипастый, а не жрецы и новый артефакт.

Я врезался в самую гущу битвы. Но не устремился на помощь к Громуше, и даже не спас раненого демона в двадцати шагах от меня, а бросился дальше, к Тощему, который методично и неторопливо расправлялся с молодняком.

– Брат! – кричал я еще на подходе. – Брат!

Тощий недоуменно обернулся на меня. Ну да, мы вроде сошлись на том, что я нахожусь на безопасном отдалении и курю бамбук. Кто же мог подумать, что все так обернется.

– Защищайте меня! Я знаю, как остановить сражение!

Слава Несущему Свет, Тощий не стал спорить и выяснять, кто тут главный. Понятное дело, что я. Он издал какой-то странный звук, похожий то ли на свист, то ли на выкрик, и ближайшие демоны двинулись ко мне. Сам Тощий вытянулся во весь рост, махая конечностями и отвлекая внимание. Я же так быстро, как только мог, стал врастать корнями в разбитую дорогу, превращаясь в дерево.