– Всему своё время, – глубокомысленно изрёк дракон, меняя направление на юго-восток.

Дехас сдержал своё обещание, буквально через минут двадцать мы уже продирались через затемнённые заросли, казавшиеся, после идеального сада Творца неправильными.

Пока мы с сыном использовали ближайшие кустики не совсем по назначению, дракон успел соорудить костёр, с весело потрескивающим хворостом и бросающим в быстро потемневшее небо снопы ярких искр.

Расположившись у источника тепла и света мы со Славиком приговорили остатки курицы, пришедшейся как нельзя лучше. Кустов с жимолостью или другой ягодой поблизости в этот раз не оказалось, зато под рукой всегда была свежая, восстанавливающая силы вода.

Дехас ужинать не стал, сказал, что он питается раз в сутки и сейчас ещё сыт. Наверно, хорошо иметь такой медленный обмен веществ, с некоторой завистью подумала я, иногда напрягает так сильно зависеть от еды.

После ужина я помогла дракону смочить живой водой заживающие раны и остатки крыльев. В благодарность он меня потом высушил и согрел своим горячим дыханием.

Засыпали мы так же, как и в прошлую ночь – под горячим боком Дехаса. В этот раз он словно большой кот свернулся полукольцом, положив свою большую голову на траву рядом со мной.

Поглаживая гладкую и тёплую чешую на морде дракона, я постепенно уснула, Дехас похоже получал от моих прикосновений удовольствие, Славик уснул почти сразу, всё-таки детскому организму ещё сложно справляться с такой огромной массой впечатлений.

Хорошо, тепло, только жалко, что не дома…

Просыпалась я постепенно, сегодня мне приснился хороший, добрый сон, из объятий которого мне совершенно не хотелось уходить. Но доносившийся, будто издалека голос сына повторяющий:

– Мам… Мам…, – настойчиво возвращал меня к нежеланной реальности он.

– М-м-м-м-м, – промычала я, давая тем самым себе несколько секунд окончательно вырваться из сна.

Открыв глаза, я увидела над собой обеспокоенное лицо Славика, его острые серые глаза глядели внимательно и строго.

– Что случилось? – ничего не понимая спросила я, приподнимаясь на локтях и наскоро обводя взглядом окружающее пространство.

– Почему ты так долго не откликалась?

– Не знаю, наверно крепко уснула. Мне впервые за долгое время приснился приятный сон.

– Я испугался, – признался сын.

– Испугался чего? – мои руки сами потянулись к светлой головке Славика, притягивая её к своей груди.

– Что… что ты как бабушка…, – трудно сглотнув, сказал он.

– Ну чего ты говоришь!? – наконец поняла я всю трагичность положения, – я здоровая, вполне ещё молодая женщина и тебя не оставлю! Не нужно бояться, если я сразу не отзываюсь, в этом мире такой свежий и пьянящий воздух, что спиться на редкость крепко и долго. Я же тебе обещала, что всё будет хорошо, значит, именно так всё и будет!

– Я знаю, – как-то обречённо отозвался сын.

– А раз знаешь, то нечего и переживать! Где, кстати говоря, Дехас?

– Он отправился добывать пропитание, курицу ведь мы вчера доели.

– Курицу-то да…, доели. Только сколько мороки с ней было! Я даже растерялась, когда наш общий знакомый отдал её мне на разделывание. Я же куриц видела либо живых, либо уже освежёванных в магазине. Представляешь, за всю свою долгую жизнь ни разу не задумывалась о промежуточном процессе. Может быть мне так легче было не жалеть живых существ, а может, находились занятия поинтереснее, например, тебя вот рожать, – весело проговорила я, отодвинув от себя голову Славика и заглядывая в серые омуты его красивых, отцовских глаз.

– Я видел, какие круглые и полные паники были твои глаза. Я думал, ты эту курицу кинешь прямо в него, чтобы не предлагал такое недостойное занятие, как потрошение, – усмехнулся своим воспоминаниям сын.