– Но это не мешает специально промолчать.

– Я не такой, – обиженно заявил Дехас.

– Ага, все мы не такие.

– Вы мне уже бок отлежали, дайте мне хоть немного свободы, я хочу пойти начать заращивать крылья.

– Да, конечно, только поклянись, что выполнишь своё обещание доставить нас к правителю.

– Ох, – закатил глаза дракон, – что люди, что халты – одинаковы, выгоды своей не упустите. Давай ладонь.

Я ничего не подозревая протянула руку, а дракон заговорил:

– Клянусь Таяне из рода… Из какого ты рода?

– Коробкиных, – сказала я свою девичью фамилию.

– Из рода Коробкиных, – продолжил Дехас, сопроводить её и её сына к правителю всех драко в поднебесный город Са-Ан, – на последних словах он чиркнул по моей руке своим золотым отполированным когтём.

Я вскрикнула, а выступившая из раны кровь вдруг вспыхнула синим пламенем, и исчезла вместе с самой раной. Теперь на моей ладони красовался крохотный золотой дракончик.

– Что это? – спросила я, указывая на рисунок.

– Печать – подтверждение клятвы драко, она исчезнет, когда моя клятва будет исполнена, до тех пор он будет как напоминание о долге. Если я погибну или откажусь исполнять клятву, печать покраснеет, и её ты сможешь предъявить любому другому драко, он будет обязан исполнить мою клятву, а меня ждёт за это наказание от правителя.

– Строго у вас всё, – сказала я больше для себя.

– Довольна? Теперь освободи меня уже! – чуть ли не взмолился дракон.

– Хорошо, – ответила я, поднимаясь с земли.

Дехас внимательно наблюдал, как я, приподняв до колен подол, перешла через ручей, взялась за ручки инвалидной коляски, и с трудом толкая её перед собой, отправилась в обратном направлении.

– Зачем это? – не выдержал дракон.

– Это для меня, – ответил Славик, – я не могу ходить, а эта коляска единственный мой способ передвижения.

– Ого! У нас таких проблем не бывает, – своеобразно посочувствовал дракон.

– Разве в этом мире не случается травм? Как, кстати, этот мир называется?

– Случаются, но их быстро исправляют. Его называют по-разному, кто Ирий называет, кто Вальхаллой кличет, а мы, драко, зовём его Нирваной.

– А Раем никто не называл? – побледнев от осознания, спросила я.

– Называют, а говоришь, что ничего не знаешь. Оказывается что-то да слышала.

– Слышала, только ещё там, на Земле. Понимаешь, по нашим земным поверьям в Рай попадают только после смерти. Мне даже не хочется думать, что мы на самом деле со Славиком просто умерли.

– Вот история, – задумался дракон, а я вышла из оцепенения и посадила сына в коляску.

Освобождённый дракон неторопливо поднялся на лапы, потянулся, словно гигантская кошка и вразвалочку потопал к ручью.

– А кто лечит таких как я? – задал дракону вдогонку вопрос сын.

– У нас лечат те, кто обладает даром исцеления, у халтов тоже маги-лекари есть, но судя по тому, что охота на драко никак не заканчивается, они по большей части шарлатаны, – остановившись и обернувшись, ответил Дехас

– А меня могут вылечить?

– Хм-м-м. К халтам и обращаться не стоит, а вот к драко можно попробовать, раз уж мы так и так идём в Са-Ан, точнее не смогу сказать, у меня нет дара целительства.

– А какой у тебя есть дар? – не отпускал дракона Славик.

– Я огневик, мне подчиняется огонь.

– О! Круто! – воскликнул сын, – а почему тогда ты изумрудно-золотой, а не красный?

– С какой стати я должен быть красным? – удивился Дехас.

– Во всех фантастических книжках пишут, что огненные драконы всегда красные, водные – синие или голубые, коричневым подвластна земля, песочным и жёлтым – воздух, зелёным – растения и целительство.

– Интересное у вас разделение, – весело хмыкнул дракон, – на самом деле в каждом драко намешано очень много способностей, но только одна или две из них самые сильные. А чтобы окраска зависела от дара, я слышу впервые, наша расцветка абсолютно не имеет отношения к дару, она больше зависит от окраски родителей.