Возвратилась я к Славику с добычей, вложив самодельный кулёк ему в руки, я наклонилась к воде умыться.

– Это точно можно есть? – спросил сын, скептически разглядывая мой дар.

– Не знаю точно, но я пока жива и неприятных ощущений не испытываю. Они на вкус несколько своеобразные, но есть можно, – ответила я отплёвываясь от воды, стекающей по лицу.

– Ладно, попробую.

– Пробуй, у нас под рукой есть живая вода, если что поможет, – вспомнила я про её свойства.

– Фу, они горькие, – сморщился Славик с полностью набитым ртом.

– А ты поменьше в рот засовывай за раз, будет не так горько. Есть всё равно надо, а то быстро потеряешь силы.

– Снова выводы твоей любимой науки? – уточнил сын, последовав моему совету.

– Её родимой, куда ж я без неё! – вымученно улыбнулась я. Вытирая лицо и руки краем своего многострадального подола.

– Например в сказку? Зачем в сказке наука, тут возможно всё.

– Наука, мой дорогой мальчик, есть везде, – сказала я, усаживаясь рядом с коляской сына на траву, – законы природы никто не отменял, могу предположить, что в сказках они немного иные, но без них ни один мир, сказочный он или нет, существовать не сможет. А наука пытается эти законы понять, установить закономерность и определить области, где их можно с выгодой для себя применить.

– Никогда не думал, что наука настолько важна.

– В твои годы я подобным совершенно не задавалась, меня интересовали игры, мультфильмы и развлечения, учёба в школе была как повинность, которую нужно отбывать, хотя совершенно не хочется.

– Ты не любила учиться? – удивился сын.

– Нет, по-моему тогда никто не хотел учиться.

– А мне вот нравится учиться.

– Так ты же у меня умный и уникальный, а я была обычной девчонкой, не интересующейся наукой.

– Как бы и я хотел стать совершенно обычным, – тяжело вздохнул Славик.

– Не стремись быть таким как все, ты – другой и я – другая, мы как яркие звёздочки в пучине безликого людского океана, неужели ты хочешь с ним слиться и быть всего лишь каплей, такой же как миллионы других?

– Нет, не хочу, – немного подумав ответил сын.

– Тогда не стремись быть таким же как другие, будь самим собой, таким каким ты себя чувствуешь.

– Хорошо. А где мы сегодня будем спать?

– Интересный вопрос, я надеялась, что этот затяжной сон с минуту на минуту закончится, но он никак не соизволит нас отпустить на свободу. По темноте брести неизвестно куда опасно, поэтому ночевать придётся прямо тут.

– У нас с тобой сегодня экстрим! – просиял Славик.

– Тебе-то да, разнообразие, а мне гораздо уютнее спать в кровати, чем на земле.

– Ну не ворчи! Это же целое приключение!

– Да уж, – не заразилась я оптимизмом сына, – давай я тебя сниму с коляски, полежим, может и уснём.

Славик не успел ответить, а я не успела подняться, небо озарила яркая вспышка несущейся с огромной скоростью кометы. Мы и охнуть не успели, как это нечто с грохотом и воем рухнуло метрах в пятидесяти от нас ниже по течению ручья. Я поднялась, встала на цыпочки, шикнула сыну, чтобы не шумел и принялась выглядывать из-за мешающей растительности. Страх сковал моё тело, сердце бухало где-то в голове, а я всё смотрела и смотрела на светящуюся золотым светом бесформенную кучу.

– Мама, – не выдержал сын, – мама, что там?

– Сама пока не могу понять.

– Оно светится!

– Да, и похоже двигается.

– Оно что, живое?

– Похоже на то, – проговорила я начиная отступать подальше и пытаться сдвинуть коляску с места.

– Ты чего? – не понял Славик.

– Нужно убираться подальше, пока это нечто нас не заметило.

– А вдруг оно ранено и ему требуется помощь? – воспротивился сын, а я всё дёргала, как назло застрявшую в грунте коляску.