– Что говоришь? – уточнила я, с удовольствием уплетая хрустящий присыпкой крендель.

– Я говорю, всё лучше, когда с мясом, – будто святую истину огласил Муррис.

Возражать не стала, потому что к любителям постного и полезного никак не отношусь. Но сладенькое есть сладенькое!

Вот сидр тоже сладенький, такой безумно ароматный настой, что голова кругом. Делаешь глоток – только и знаешь, что жмуришься от удовольствия. Ельняс – слишком хорошее место для жизни, чтобы когда-то отсюда переехать. Конечно, в моих мечтах была сеть лавок с зельями панны Торбы, только вот столица уже манила не так, как после окончания академии.

– Кстати, есть идеи, что будем делать дальше? – поинтересовался Муррис. – Готов заложить свой хвост, что Дудоля тебя в покое не оставит.

– Если бы Жужа не кинулась в драку, у меня бы осталась копия его претензий, – вздохнула я. – Он же так и удрал с ней в руках. А теперь как-то неудобно идти самой.

– Ну да, – согласился Муррис и невинно спародировал мой голос: – Пан Дудоля, откройте окошко, я привязала свою метлу к кровати, у вас есть пять минут, пока она не вырвалась!

– Очень смешно, – проворчала я, вытирая тыльной стороной руки щеку от сахарной пудры.

Беда была в том, что Муррис прав. Пан Дудоля обидчивее последнего бялта. Значит, дальнейший диалог будет возможен только через магистрат. Мне бы этого совершенно не хотелось. Обязательно же найдут какой-нибудь закон, где будет прописано нечто такое, что лишит меня арендуемых площадей. А оно мне надо? Не надо!

Я сделала глоток сидра, где-то в груди становилось легко и радостно. По крайней мере, настроение менялось.

Нужно как-то разыскать пана Орбаса. Только как, если этот гад упорно игнорирует все листики? Я поставила кружку на стол, сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. Ну не в общелатрийский же розыск его подавать!

– А что, это вариант, – одобрил Муррис.

– Я что, это вслух сказала? – приподняла бровь.

– Нет, но я научился уже читать на твоем лице каждую мысль, – довольно припечатал он. – Вот только найдем парня, который будет уметь так же, со спокойной душой передам ему тебя с макушки до пяток.

– Ты уверен, что парень будет в восторге от девушки-газеты? – скептически поинтересовалась я.

– Думаю, будет, – задумчиво изрек Муррис. – Куда он денется?

Слов для ответа не нашлось. Я снова взяла кружку. В конце концов, мужское плечо (ну и остальные части тела) – вещь в хозяйстве крайне полезная. Другое дело, что нужно выбирать с умом. А учитывая, что ассортимент оставляет желать лучшего… уж лучше куплю новый казанок! В нём, по крайней мере, можно сварить что-то вкусное, а с неподходящим мужчиной что сделаешь? Вот-вот.

– Слушай, Ядвига, – внезапно протянул Муррис, – а если Орбас того… отправился в Потусторонь? Ведь мы знаем, что листики не могут туда пробиться.

Потусторонь – мир, куда отправляются души умерших. После того как истек земной срок, к каждому из нас приходит белая проводница, берет душу за руку и уводит в место, куда живым не пройти. Как и их посланиям. Исключения – некроманты, способные достучаться до душ за гранью Потусторони.

– Всё может быть, – пробормотала я, понимая, что если действительно так, то того и гляди нарисуются наследники.

Или… пан Дудоля подсуетится. И что-то картина совсем грустная. Неужели надо на всякий случай присматривать новое место?

Этого совершенно не хотелось, но парить в мечтах, что все проблемы рассосутся сами собой, собственная практичность не позволяла. Зато сидр однозначно призвал несколько дельных мыслей.

Вытерев руки салфеткой, я посмотрела на Мурриса.