– Я пыталась. Через неделю пришла в клуб, хотела поговорить с ним. Он ведь трубку не брал, на сообщения не отвечал.

– Ну и? Поговорили?

– Поговорили…, – улыбнулась горько. – Он с телкой был, чуть ли не трахал ее там на диване. Унизил меня так, что я была раздавлена. Я просто ушла и все.

Все равно не понимаю.

Мира стирает с лица слезы, а когда возвращает ко мне взгляд, в нем вспыхивает злость.

– Почему ты вдруг заинтересовалась им?

От столь резкой перемены ее настроения, теряюсь.

–Я … разговаривала с ним недавно…

– Что?!

– Я просто хотела попросить помощи.

Лицо сестры кривится в гримасе.

– Что ты хотела?! Попросить помощи? Надеюсь, ты не сказала ему про мою… – она осеклась.

А мне стало обидно. Неужели, она думает, что я могла бы так поступить?

– Нет, не сказала. Не переживай.

– Лия! Ты хоть понимаешь, что сделала?! Кто? Ну кто тебя просил?! – она раскричалась так, что ее стало трясти. Я испугалась.

– Слушай, прости. Идем в дом… – попыталась коснуться ее, но Мира резко отстранилась.

В этот момент из дома вышла мама. Увидев Миру в таком состоянии, она бросилась к ней.

– Что случилось?

Сестра обняла маму и разрыдалась на ее плече. Мама бросила на меня злой взгляд.

– Лия, что произошло?!

– Ничего не случилось, мам! Кроме того, что по какой-то причине вы держите меня за дурочку. Я не знаю, чем это заслужила, но мне очень больно, что у вас от меня тайны.

Я подошла к ним. Мира дрожала как осиновый лист. В груди сдавило от чувства вины.

– Прости меня, Мир. Я думаю, сейчас все это неважно. Когда выздоровеешь, тогда и будем ссориться, а потом рвать друг на друге волосы. Хорошо?

Она отстранилась от мамы, смахнула с лица слезы и кивнула. Сестре сильно досталось за последние полгода. Две операции, постоянные анализы и больницы. А сейчас так вообще диагноз неутешителен.

Я не виню ее за срыв. И оставить Огинского в прошлом – самое правильное решение. А тетю Олесю я обязательно навещу в больнице. Главное, чтобы она скорее поправилась.

– А пойдемте пить чай? – улыбнулась мама. – Я только что испекла шарлотку. Тебе можно кусочек…

Мира нахмурилась.

– Я устала, хочу немного полежать.

Телефон снова зазвонил. Марк. На этот раз я приняла вызов.

– Мать, мы ведь сегодня отпразднуем твое освобождение? Я так понимаю, это те самые фото, на которые ты пускала слюни все это время?

Я засмеялась. Был бы он рядом, треснула бы по-дружески. Убедившись, что мама с Мирой зашли в дом, спросила Марка.

– Ты занят? Или у вас перерыв?

– Для тебя всегда свободен, подруга.

– Тогда жду тебя через час. Помнишь, у тебя был знакомый управляющий в банке? Мне очень нужна его помощь… Будем брать кредит.

Все шло идеально. Элис не зря убила четыре недели на работу администратором в автомобильном салоне. Все для того, чтобы мы красиво зашли, не взломав ни одного замка, не попав ни на одну камеру наблюдения.

Четыре нереальных Ламбы. Такие же горячие, как цыпочка, с которой я провел ночь. Клянусь, я бы трахнул ее с еще большим наслаждением.

Гнать на ней по ночному городу – тот еще кайф. Мы сделали остановку на окраине города. Амир, Исай и Мирон пересели на пикап, а за рулем Ламбо теперь были Лука, Остап и Илай. И когда мы направились к точке сбора, тогда и начались проблемы.

Еще на старте мы разделились. И когда по рации Мирон сообщил о том, что Лука попался на посту ДПС, и теперь за ним погоня – каждый был на пределе.

Все полтора часа, пока мы ждали вестей от Варламова, провели на чертовой пороховой бочке.

Мирон просчитался. Не поймал разговоры гайцов, и чуть не подставил Луку. Я не знаю, сколько было в его тачке наркоты, но если бы он встрял, то годом заключения не отделался бы точно.