Я не могу дать себе передышку и не думать о девушке. Совесть, будто ядовитая змея, выползает из-под камня и жалит, заставляя чувство вины выходить на передний план.

Кожа внезапно покрывается мурашками, и мне становится некомфортно от того, что перед глазами мелькает картинка, как Олеся выливает чай себе на ноги. Я даже представить себе не могу, какое отчаяние заполняет душу Мартышки, раз она так повела себя. 

Накрываю ладонями лицо и интенсивно растираю его. Какой же я придурок! Самолюб и эгоист! Думаю только о себе и о своих потребностях. Когда вызывал Олесю на разговор, я даже на секунду не задумался о том, что девушке будет больно ворошить прошлое. 

Я не помню, как меня вырубило. Зато я помню то, как пообещал себе, что завоюю Олесино доверие к себе, чего бы мне это ни стоило. И начать я готов уже с завтрашнего, а точнее, (смотрю на часы: полпятого утра) с сегодняшнего дня.

Просыпаюсь я тяжело. Не выспался, поэтому чувствую себя на взводе. Я жутко нервничаю, прокручивая в голове разные варианты сближения с Олесей. Ведь чтобы я ни придумывал, какие бы схемы ни строил, ничего из этого мне не нравится и не подходит. 

Принимая душ, понимаю, что сегодня нужно бы побриться, но в душе такая пустота, смешанная с тоской, что плюю на двухдневную щетину и оставляю все как есть.

Облачившись в стандартный костюм начальника, выхожу из дома.

Звоню секретарше ровно в половину девятого утра из машины:

— Анна, доброе утро,- смотрю через лобовое стекло на синие окна здание, которое принадлежит мне.

— Доброе утро, Андрей Валерьевич, — щебечет девушка.

И у меня от ее бодрого голоса немного проясняется в голове.

— Меня сегодня до обеда не будет. Я в “Центре”, так что, если кому понадоблюсь, откладывай все разговоры и встречи на послеобеденное время.

— Хорошо, Андрей Валерьевич, — подтверждает мои поручения девушка и отключается.

Перед тем, как зайти в “Центр”, несколько минут сижу в машине, наблюдая, как в прозрачные двери заходят работники. 

В душе разрастается волнение. В какой-то момент меня начинает одолевать паника и пытаются сгрызть сомнения: смогу ли я воплотить в жизнь то, что сейчас у меня только на бумагах? 

Голова гудит от этих мыслей. Сжимаю виски и начинаю их массировать по кругу. Надо перестать сомневаться в том, что мне подвластно, в своих идеях. Я уже сейчас делаю примерно то же самое, реализуя их, только это все в мелких партиях и по индивидуальным заказам. Но открытие “Центра” меня выведет на другой уровень. Увеличится масштабность. Будет больше сотрудников, за которых мне придется отвечать… 

Твою мать! Ударяю себя по щеке. Черт, больно! Потираю ее. И на миг это меня отрезвляет. Видимо, не зря так делают люди в подобных ситуациях.

Короткий взгляд в зеркало заднего вида. Оцениваю свое отражение. Немного помятый, конечно, после некачественного сна, и щетина еще, зараза, придает лицу заспанность, под глазами залегли темные круги и даже морщинка появилась между бровей. Складывается ощущение, что я постарел за ночь.

Пропускаю пятерню через густые волосы, приподнимая их, зачесываю назад. 

Вытаскиваю ключ из зажигания и выбираюсь из машины на улицу. Одергиваю пиджак, провожу ладонями по брюкам, стряхивая с них складки, захлопываю дверь и направляюсь к входу здания. На самом деле, мне уже не терпится посмотреть на все, что происходит в его стенах.

— Володь, ты уже здесь? 

Захожу в кабинет директора, обвожу взглядом необжитое помещение.

— Андрюха, — парень поднимается мне навстречу, протягивает руку. — А ты как думал, должен же здесь кто-то заниматься делами, пока ты там в своем офисе прозябаешь?