– А что говорить? Мне кажется, здесь все достаточно прозрачно и ясно, – медленно говорю я. Мой голос дрожит, и я собираю волю в кулак, чтобы не выказать слабость. 

Как бы ни горько это осознавать, но я до сих пор чувствую трепет в животе от крыльев бабочек, когда парень вот так смотрит на меня, как сейчас. Пристально. Без тени на церемонность. И мне кажется в этот момент, что между нами и не было пропасти в пять лет. Будто расстались с ним только вчера и вот сегодня снова встретились. 

– А для меня неясно, Мартыш… Олеся. Понимаешь?! Хочу понять, кто из моих родственников так подло поступил по отношению ко мне, к тебе? То, что Вика руку приложила, я уже понял, но вот интересно знать, сама ли она до этого додумалась или с подачки отца? – рассуждает Андрей, нахмурившись. 

– Так и спроси у нее, – отвожу взгляд от парня. 

Довольно времени для разговоров. Хватит. Его близость слишком опасна для меня. Я чувствую, что чем дольше остаюсь рядом с ним, тем меньше могу сопротивляться тому внутреннему урагану чувств, который меня пытается поглотить.

Но я не позволю Андрею сделать это снова. Не позволю разрушить мою жизнь, которую я собирала все это время по кусочкам, кропотливо вклеивая каждый на свое место.

– Олесь! – Андрей порывисто подступается ко мне, и я невольно вжимаюсь в спинку кресла.

– Андрей, давай закончим на этом. Я больше ничего сказать тебе не могу, – бормочу сухими от волнения губами. 

– Но разве это правильно, Олесь? Разве так должно все быть? – Его пальцы смыкаются на подлокотниках. 

Мое дыхание сбивается. Сердце стучит быстрее. Он так близко, что я могу разглядеть в уголках глаз паутинку тонких морщинок, яркие искры небесной синевы в серых холодных глазах и даже выхватываю взглядом пару седых волосков на висках. Шумно сглатываю. 

– Теперь да. – Часто моргаю, чтобы снять пелену с глаз. – По-другому не хочу, Андрей. Я сделала свой выбор. Да и зачем вспоминать прошлое? Оно давно исчезло, испарилось. Его больше нет. И нас нет, если ты намекаешь на это. 

– То есть ты готова связать жизнь с этим… – Андрей сжимает челюсть, я смотрю на него в упор, – … с этим…

– Я так и не дождался льда, – нас внезапно прерывает голос Руслана, и меня словно волной ледяной окатывает смущение, ладони вмиг покрываются испариной, а внутри такое мерзкое чувство, как будто меня застукали с поличным. – А что тут у вас происходит? 

Андрей медленно распрямляет спину, но взгляда от меня не отводит, как и не отпускает подлокотники коляски.

– Даю твоей будущей… жене, – с красноречивой издевкой произносит последнее слово парень, – наставления, как не вляпаться в жир ногами. – Андрей запинается, желваки на скулах дергаются, когда понимает, что выражение подобрал совсем неудачное и наконец-то отпускает подлокотники, отходит в сторону.

– Ты… ты… – бросаю на Руслана взгляд и замечаю, что жениха трясет от злости. 

– Ладно, не кипятись. – Андрей резко разворачивается ко мне спиной, проходит мимо Руслана и с силой прикладывается ладонью к его лопаткам. – А то от напряжения сеточка синяя вот здесь, – он обводит пальцем рот, – выскочит. 

– Пошел ты! – Жених отбрасывает руку Андрея. 

Я молча наблюдаю за перебранкой двух парней, которые напоминают мне ослов, встретившихся посредине узкой улицы, где ни один из них не хочет уступать дорогу другому. 

– Это невыносимо! – бурчу под нос и, сдав назад, подъезжаю к мойке, набираю стакан ледяной воды. – Пора бы вас остудить. 

Но, как только я уже готова привести план в действие, в дверь громко стучат и следом же, не дожидаясь ответа, открывают. 

– Есть кто живой? –  грохочет незнакомый мужской голос на весь дом.