– Да. И не будет.

Он кивает.

– Понял. Досадно. У нас сломался автомат, спать хочется адски, а писать ещё два часа. Надеялся, вы меня спасёте.

– Кирилл Платонович, давайте я сбегаю? – спохватывается Ольга, поднимаясь на ноги.

– Оль, вы не успеете. Ничего страшного.

– Хоть растворимый намешаю.

– Спасибо, Олечка, про себя не забудьте.

Она быстро покидает кабинет, а судья переводит глаза на меня.

– Что-то ещё, Лада Алексеевна?

– Нет, увидимся через десять минут, – делаю пару шагов к выходу.

– В ближайшие дни к тебе, вероятно, придут гости.

Слышу его голос и замираю. Потом оборачиваюсь. Он смотрит очень внимательно.

– Вы?

– Ну нет, – усмехается. – Раз решила побарахтаться сама, захлёбывайся в удовольствии.

– С вашей легкой руки барахтаться? – я начинаю на него злиться за насмешливый тон. За уверенность, что он всё обо мне знает. И о моей жизни. – Иван Дмитриевич моей работой доволен.

– Привет ему передавай.

– Обязательно! – получается нервно.

– Я бы посоветовал дверь и окна не открывать, на балкон не выходить. В идеале вообще делать вид, что тебя дома нет.

– А то что?

– А то узнаешь, – давит интонациями, недовольно хмурится. Потом кивает на дверь. – Можете идти, я скоро буду.

О как. Кого-то раздражает неповиновение.

В кабинет Богданов заходит практически вовремя. Как всегда быстрым шагом, аж ветром обдаёт. Садится в своё кресло, берёт документы, лежащие перед ним, мажет по ним взглядом.

– Сторона ответчика вновь не соизволила появиться. Тем хуже для неё. Иск удовлетворен, все свободны. – Поднимается и снова уходит, не удостоив меня и секундой внимания.

Кирилл

Когда я узнал, что у меня рак, я тут же бросил курить.

Жить пздц как хотелось. Сразу в голове мысли бомбить начали, что и в Японии я пока не был, и по горам не лазил, марафон не бегал, с мулатками не спал. Не то чтобы я это всё кинулся осуществлять после выздоровления. Не очень-то и хочется. Но тогда казалось ужасно несправедливым не успеть хотя бы что-либо.

После тяжелейшей смерти отца на некоторое время я сдался в плен апатии. Однако почему-то продолжал бороться за существование с утроенной силой. Правда, не совсем так, как следовало бы.

Хреновое время. Блуждание в одиночестве по пепелищу.

Всё, что могло нанести хоть какой-то вред здоровью, начало мною восприниматься мгновенным ядом. Вдобавок я очень тяжело перенёс химию. По итогу на пару лет заработал себе расстройство пищевого поведения. Похудел сильно. Как тут не похудеешь, когда практически любая пища моментально просилась обратно, не желая усваиваться. Иногда я не ел неделями. Грыз яблоки, редко – бананы.

Работал с психотерапевтом. Чтобы набрать вес, нужно было снова начать есть по-человечески. Казалось бы, что в этом сложного? Сейчас уже всё в порядке, забыл, когда в последний раз блевал. От нервов иногда, конечно, аппетит пропадает, тогда врубаю силу воли и всё равно ем. Жую мясо и овощи, проглатываю. Питаться нужно обязательно. Пусть даже не всегда здоровой пищей, главное, не прекращать это делать.

Наша сила – в привычках. Стабильности. Регулярном повторении правильного.

Почему-то мне кажется, что убьёт меня не табак. Щёлкаю зажигалкой и прикуриваю, чуть опустив окно мерса. Тёплый воздух тут же проникает в машину, поэтому включаю кондиционер посильнее. Очень душно даже ночью. Я не большой фанат этого города: постоянная жара изматывает. Люблю свежий прохладный воздух. Надо будет на следующих выходных смотаться к морю, развеяться.

Хотел на этих, но что-то не пустило. Вернее, кто-то. На свадьбу Спанидисы приглашали ещё настойчивее, чем на обручение. Если бы не Евгений, я бы не пошёл, даже новости вокруг Лады не манят так сильно, чтобы отбиваться от внимания этой непростой семьи. Но с Евгением на удивление приятно пить и разговаривать. В общем, свадьба была красивой. И что самое главное – она состоялась.