– Лучше бы не включал.

Никита волнуется, вижу, как пляшут его пальцы на руле. Кладу свою ладонь сверху.

Я ни в чем не уверена, но его хочется подбодрить.

Через некоторое время замечаю машину, аккуратно по свежей колее следующую за нами. Ее сложно не заметить, поскольку кроме нас и их здесь никого. Черный большой внедорожник, за Родей всегда такие ездили.

– Это за нами, да?

– Да, – Никита бросает взгляд в зеркало заднего вида, – не обращай внимания.

Машина движется поодаль, но постепенно начинает нагонять. Мое сердце качает кровь с удвоенной силой.

Страшно, что догонят. Что будет со мной, понятно, а вот Никита. Только бы ему ничего не сделали.

Господи, зачем я только его втянула? Надо было бежать в самом начале. Нельзя было в машину к нему садиться, когда выследил у съемной квартиры. Как-нибудь бы выкрутилась сама.

Мы резко выскакиваем на трассу. Тут есть другие машины, что успокаивает.

Не станут же на нас нападать при свидетелях.

– Мы просто покатаемся по городу, заедем в одно место, погуляем, потом пересядем в другую машину и уедем уже без хвоста, – оборачивается ко мне Никита.

– А если они нас догонят? – игнорирую его план. – Никита, я так благодарна тебе за все. Но я не хочу, чтобы ты рисковал больше. Эти люди – звери.

– И что ты предлагаешь? – улыбается, словно мы о погоде с ним говорим, а не о важном.

– Высади меня где-нибудь в центре и уезжай. Я затеряюсь в толпе, я смогу. А от тебя отстанут.

– Оставь меня, брось, спасайся сам, – закатывает глаза. – Лиза, ты серьезно?

– Да!

– Не могу… Ты уже здесь, – его ладонь поглаживает майку в районе сердца, – поздно бежать.

– Дурак! Они тебя убить могут!

– Лиза, лучше дыши, – сжимает мою ладонь, – я тебя сейчас научу.

– Что? Я тебе о серьезных вещах говорю!

– Давай вместе со мной. Четыре счета вдох. Задержка на четыре счета. Четыре счета выдох. Задержка на четыре счета*. Тебе нужно успокоиться, ты дышишь слишком часто и поверхностно, мозгу доходит мало кислорода, он паникует.

– Не лечи, – шумно вдыхаю.

– Раз, два, три, четыре.

Никита упорно считает до четырех, демонстративно показывая, как дышать. Нехотя повторяю раз десять и постепенно успокаиваюсь. Не массажист, а уже врач какой-то.

Ближе к городу вокруг нас появляется все больше транспорта, и я перестаю замечать машину за нами. Надеюсь, она потеряла нас.

Мы заезжаем на развязку, стоим в пробке, потом едем в большой торговый центр.

– Купим тебе одежду, – Никита помогает мне выбраться на оживленной парковке. – Перестань так оглядываться.

– А вдруг…

– Они справа. Давай, Лиза, расслабься. Сделай вид, что не видишь их. И давай изобразим для мальчиков любовь.

Какая любовь? Как расслабиться? Сумасшедший!

У меня ноги от ужаса подкашиваются, ладошки потные.

Мы с Никитой под руку отправляемся гулять по торговому центру. Он полностью спокоен, затягивает меня мерить пуховик, ботинки зимние, берет что-то еще. Ни на секунду не отлипает, трогает, за руку держит, обнимает. Мы с ним словно сладкая парочка твикс.

Жмусь к нему, отойти страшно. Кажется, выпущу руку и потеряюсь. А потом меня найдут, но уже не он.

Никита тащит меня на фудкорт. Сам поглядывает на часы.

– Ешь, – передо мной появляется тарелка с фо-бо** и палочки, – если будут нападать, теперь у нас есть чем отбиться.

– Я тебя сейчас проткну, – сжимаю их в ладони.

– Уже, – он изображает стрельбу из лука и хлопает себя по сердцу, – я ранен.

Бесит.

Очень сильно.

Что за мужчина?

Как умудряется одновременно нравиться и бесить?

Телефон Никиты оживает, он быстро пробегается глазами по сообщению.

– Три минуты, Лиза, – Никита принимается за свой суп. Быстро орудует палочками, умудрившись не заляпать белую майку по дороге. – Пошли.