– Я не могу тебе сказать, – качает головой, отворачивается.

Да твою мать!

Ладно, Толе я фото Лизиного паспорт сбросил, скоро все узнаю. Если что-то серьезное, от него и его следаков такое будет не спрятать.

Лиза, Лиза… Ты как шкатулка с сюрпризами, девочка.

Охрана приезжает быстро. Мы разговариваем в кабинете, где просматриваем видео с камер. Молохов не идиот, номера с машин сняты, сам в капюшоне. Его не прижать.

На предложение вызвать полицию отвечаю отказом, бессмысленно.

Придется разбираться через Толю, особенно если на Лизу у Молохова что-то есть.

Проводив охрану, не нахожу Лизу в гостиной. Бутылка с вином и бокал тоже исчезли.

Проверяю спальню, третий этаж, ванные комнаты. Сломя голову сбегаю вниз. На улицу она бы не пошла – холодно, до города час топать по выпавшему снегу.

Из кухни доносится звон посуды.

Точно, как можно было забыть про кухню?

Лавров, ну…

В кухне застаю милейшую картину.

Лиза в белом передничке. В руке бокал вина, на столе куча продуктов. Она морщит носик, шаря по многочисленным ящикам.

– Торт будешь?

– Буду.

Догадываюсь, что это у нее такой способ справиться со стрессом.

Ну а что, неплохо.

И руки, и голова заняты.

И я съем что-нибудь вкусное.

Опять Лиза не щадит ни себя, ни меня. Мужик он же на еду, как рыба на наживку, клюет. А на вкусную так вообще по самые жабры сядет.

Борщ, торт…

У нее нет шансов.

– И что за торт? – прохожу мимо, отмечая пустую половину бутылки.

– ..а хер, – доносится через металлическое позвякивание. Лиза собирает какую-то конструкцию из металлического кольца и круга.

– Прости, не услышал, – из недр холодильника вынимаю мясную нарезку, овощи. Торт – это хорошо, но к вину лучше бы что-то посущественнее.

– За хер!!! – Лиза поворачивается ко мне. Серьезная такая, в руках уже собранная штука. По виду похожа на круглую форму для заливки. Наверное, в ней будет печь.

На хер или за хер? Даже не знаю, куда лучше….

– Кхм, куда и за что я послан? Я вроде совершил очередной подвиг, Лизонька. Меня лучше благодарить, чем ругать. Знаешь, если к людям относиться хорошо и с благодарностью, то и в ответ…

– Господи, – она покачала головой, – торт «Захер» в одно слово.

– И кто назвал торт матерным словом и главное, за что?

– Его придумал шестнадцатилетний парнишка с такой фамилией.

– Тяжело ему в жизни пришлось, наверное.

– Он в Австрии жил в тысячу восемьсот каком-то году, так что конкретно фамилия была меньшей из его проблем, – Лиза отвлеклась на алкогольный бар, загремели бутылки. – Нашла, – в ее руке появилась пузатая бутылка коньяка, – из-за этого торта даже судились.

– Может, лучше вино? От конька будет болеть голова.

С другой стороны, возможно под хорошими грузинскими каплями Лизонька будет намного более разговорчивой и поведает мне о компромате, который на нее бывший жених накопал.

– Это в торт. Пятьдесят грамм на пропитку надо, – но вместо маленькой рюмки в ее руках оказался гранёный стакан на двести. – Всегда хотела попробовать добавить побольше. У коньяка букет шикарный.

– Согласен.

– Торт совсем непростой, как может показаться сначала. Очень много тонкостей, – тонкий пальчик взмыл к потолку. Румянец на щечках подтвердил, что повар-кондитер слегка нетрезв.

– Вот, скушай, – передаю Лизе небольшой бутерброд из черного хлеба с краковской колбаской и огурчиком. Вино нужно дополнять едой, иначе торт рискует до конца не приготовиться.

– Спасибо, – она элегантно прихватила закуску и откусила.

– Так в чем сложности, Лиза? Я никогда не пек, но вдруг понадобится.

Нагло плюхаюсь задницей на столешницу рядом с ней, на коленях тарелка с закусками.

– Яйца, – она осматривает меня, задерживаясь на пахе, – должны быть комнатной температуры.