— Я не на работе. — С трудом ворочая языком, продолжаю читать. — Сегодня у меня выходной. По графику...

Строчки летят перед глазами. Сердце срывается на аритмию.

— Я в курсе. Осведомлен и о ваших лекциях, и о выходных.

Всего на миг поднимаю голову. Сама не понимаю зачем. Наверное, чтобы убедиться, что я все еще здесь и это реальность. Такая вот! Сероглазая и странная.

— Не в курсе только, — внезапно продолжает Шаталов, — зачем вы звонили в первую клинику и просили результаты моих анализов.

Он припечатывает меня своим признанием будто пыльным мешком. Смотрит внимательно, зло, как на пойманную с поличным воровку. И от шока я чуть не спрашиваю вслух: «Что за вторичное бесплодие? Какая авария с тобой произошла... девять лет назад?»

10. Глава 10. Искры

Глава 10. Искры

От любви до ненависти один шаг.

А от ненависти обратно — целая дорога.

Из университета мы уходим так быстро, что не успеваю ни попрощаться с деканом, ни ответить на вопросы студентов.

Способ передвижения воздушно-наземный, совсем как в клинике — бедром к бедру, с тяжелой рукой на моей талии. Временами не касаясь асфальта.

Все это позорно и унизительно. Словно я девица легкого поведения, а не уважаемый лектор и врач лучшей клиники города. Удивленные взгляды так и буравят спину. Но страх за Глеба сковывает тело, а из головы не выходят диагноз и дата аварии — ровно через два месяца после нашего расставания.

Разрываясь между шоком и паникой, я даже не пытаюсь бороться с Шаталовым. Вместо этого стараюсь успокоиться.

«Вряд ли Марк видел фотографию Глеба. Иначе не рычал бы на меня и не обжигал яростным взглядом».

«Не верю, что Марина рассказала ему о сходстве. Тогда не было бы смысла рисковать своей работой и отправлять мне документы».

Повторяю это про себя как мантры. Делаю глубокие вдохи и долгие паузы. Однако в воздухе отчетливо пахнет неприятностями. Для меня, для Марины или для всех вместе.

— Я с вами ноги переломаю. Можно чуть медленнее? — У парковки кое-как вырываюсь из жесткого захвата.

— О ногах можете не беспокоиться. В ближайшее время они вам не понадобятся.

В другой ситуации я бы, наверное, вспомнила голые мужские плечи и розовые пятки... где-то высоко и очень широко друг от друга. Но стресс держит извилины в тонусе. Никаких глупостей! Никакой слабости!

— На что вы намекаете? — Пытаюсь сделать еще один шаг назад и тут же замечаю приближающейся мерс.

Тот самый, в который Марк затянул меня после ресторана. К счастью, сейчас за рулем водитель.

— Кто говорил о намеках? — Шаталов распахивает дверь и вопросительно выгибает левую бровь. Будто спрашивает: «Ты сама или силой?»

— Я никуда с вами не поеду! — говорю как можно громче. Почти ору.

Вокруг толпа народа. Студенты, преподаватели. Кто-нибудь должен обратить внимание на несчастную женщину, которую средь бела дня заставляют сесть в чужую машину.

Но стоит оглянуться по сторонам... Мы словно невидимки. Все смотрят куда угодно, только не на Шаталова. А я, кажется, вообще никого не интересую.

Гражданская бдительность во всей красе!

— По расписанию у вас сейчас обед. — Марк сдвигает левый манжет рубашки и демонстративно косится на часы. — Я знаю хорошее место. Столик уже заказан.

— Вы теперь так много знаете! — Не дожидаясь, пока облапают, сама устраиваюсь на сиденье. И как щит ставлю на колени сумочку.

— Кое-какие вопросы еще остались. Думаю, вы сами обо всем расскажете.

Обойдя машину сзади, Шаталов садится рядом со мной, и просторный мерседес мгновенно становится маленьким. По ощущениям, не больше матиза.

***

Ума не приложу, как бы выкручивалась, начни Марк допрос прямо в машине. Но он молчит. Мы сидим совсем близко, почти как в далекие времена. Его взгляд скользит по моим ногам. Точь-в-точь как раньше. На секунду кажется, что сейчас Марк прикажет снять белье и погладить себя между ног.