Слова застряли у меня в горле. Дыхание перехватило. Это была не подруга моей мамы. У нас на кухне сидел пучеглазый, остроносый бродяга. Он развалился на стуле, положив на стол грязные руки с кривыми ногтями. Вонь, как с помойки! Мама пролетела мимо и села напротив этого упыря. Она не замечала, кто сидит на нашей кухне! Я переминался с ноги на ногу и что-то хрустело под подошвами тапок… Пшено! Им был усыпан весь пол.

Ущипните меня, чтобы я проснулся! Такого не бывает в жизни!

Перед остроносым стояла нетронутая кружка с чаем. Он смотрел на меня. Мама отхлёбывала чай и весело рассказывала что-то, размахивая руками. Казалось, она была уверена, что перед ней сидит её подруга. Как же это было дико! Мама посмотрела на меня и сказала:

– Что ты вечно кривишься? Поешь давай и иди к себе в комнату.

– Аппетита нет… не хочется… – ответил я.

Остроносый сильнее сощурился и улыбнулся только шире. Морщины на его лице сжались гармошкой. Это у меня крыша поехала? Или у мамы крыша поехала? Как тут разобраться? Я ушёл к себе в комнату, но стоял у двери и слушал, как мама разговаривает сама с собой:

– А я тоже ему говорю: зачем тебе эта машина? У тебя уже одна есть! Ты лучше в квартире ремонт сделай… В таких условиях живёт… Да, не говори, Марин, я про то же!

Она думала, что ей отвечают, но остроносый молчал. Зачем он вообще пришёл к нам домой и навёл морок на мою мать? Хочет поиздеваться надо мной?! Меня грызла совесть, я не мог оставить маму наедине неизвестно с кем. Поэтому снова вернулся на кухню и сказал, что мне кое-что нужно. Мама вышла за мной и спросила:

– Чего тебе?

Я наклонился к её уху:

– Мам, это не тётя Марина. Ты что не видишь? Это не она!

– Юра, иди отдыхай. Не позорь меня. Придумал тут ещё!

Мама толкнула меня в плечо и ушла обратно к своему гостю. Мне оставалось только ждать, чем всё закончится. Уйдёт ли остроносый или будет сидеть у нас до ночи. За окном плавно кружил снег. Нетронутая горстка зерна, что я оставил для синицы, покрылась ледяной коркой. Не знаю каким проступком я навлёк на наш дом проклятье, но назад ничего не отыграть.

– Давай, Марина, всего тебе хорошего, – прозвучал голос мамы в коридоре.

Я выглянул из комнаты и мои глаза округлились от ужаса. Она обнимала этого остроносого упыря. А он чуть ли не смеялся, глядя из-за её плеча. Если бы он ко мне прикоснулся, я бы немедленно сжёг свою одежду, а потом долго тёр кожу мочалкой в ванне. От него же вонища на всю квартиру. Мерзость!

Мама закрыла дверь за скверным гостем и ушла к себе. А я целый вечер чистил кухню. Протирал стол и стулья с химикатами, выметал каждое зёрнышко пшена и отодвигал холодильник. Можно было только надеяться, что остроносый удовлетворится этим визитом и больше не явится к нам. Он достаточно потрепал мои нервы! Что же всё-таки случилось? Может я недавно прикормил вовсе не птицу, а несостоявшуюся беду? Похоже, я задобрил какую-то тёмную силу, но потом сам и отказался от своей доброты. Теперь беда вернулась в мой дом, чтобы наконец свершиться.

Я знал, что произойдёт что-то нехорошее…

***

В выходные мама всегда просыпалась после обеда, однако в ту субботу спала чуть ли не до вечера. Я её разбудил, потому что начал беспокоиться. Вид у неё был нездоровый, но она старалась вести себя как обычно. Пришло время запасаться продуктами. Мама застёгивала пальто и жаловалась:

– Что-то мне плохо. Такая слабость целый день.

– Так отдыхай, – ответил я. – Куда ты собираешься?

– Когда мне отдыхать? Дел полно. И от тебя никакой помощи не дождёшься.

Сколько я не пытался уговорить её поручить мне поход за едой, мама не соглашалась. Она не могла доверить мне это дело, и сама пошла в гипермаркет.